Тьма.
Абсолютная тьма.
Она в каждом камне, в каждой трещинке.
Холод…Холод и сырость.
Где-то капает вода. По звуку, капает в лужу. Она протянула руку и ощупала пол вокруг себя. Холодный сырой камень. В глубоких бороздах — вода. Приблизив руку к лицу, постаралась хоть что-то разглядеть в этой кромешной тьме.
Ничего.
Нет никакой разницы, открыты её глаза или нет. Света здесь нет и не будет никогда.
Темно, как в могиле.
…в её могиле…
Пленница заплакала, а когда сил плакать уже не было, забылась тревожным сном.
— Вы ЕГО подкармливаете? — спросил Ледик коменданта.
— Сбрасываем ему мертвецов или любую другую падаль, это избавляет нас от необходимости их хоронить, да и он тогда сидит молча. А то знаешь, когда он воет, не уснёшь — ответил комендант.
Ледик понимающе кивнул.
— А живые… как быстро он их…?
— Только один протянул больше недели — ответил комендант. — Он их ест по частям, не убивая сразу, видимо, любит свежачок…Хотя… в последнее время ВЫ его избаловали — осторожно съязвил комендант, намекая на то, что узников в яму Ведьминой башни в последнее время значительно прибавилось.
Прежний король использовал её только в тех случаях, когда публичная казнь могла бы нежелательно сказаться на его репутации, а оставлять пленника в живых было опасно. Так что официально обвинённый был жив и сидел в темнице, а не официально, никто даже его костей найти не мог. Его брат, пришедший к власти в результате дворцового переворота, решил, что это хороший способ избавиться от всех, кто хоть как-то мог угрожать ему и его власти.
— Не кормите его, пока выть не начнёт — приказал Ледик. — Королю нужна полная гарантия, что узница мертва.
— Будет сделано — сказал комендант нахмурившись.
Ледик запрыгнул в седло, и маленький отряд покинул замок. Комендант проводил их хмурым взглядом.
— Наше счастье, что эта тварь не может выбраться из ямы — буркнул он себе под нос.
Серое небо нависло над замком. Приближалась поздняя осень. Это место и летом было неприветливым, а зимой жить здесь было просто невыносимо. Комендант поёжился от холода и, кинув взгляд на небо, поспешил скрыться в башне.
Марго спала беспокойно. Во сне воспоминания мешались с кошмаром, и она не могла понять, где кончается одно и начинается другое. Пробуждение было резким и неприятным. Неловко повернувшись, она потревожила правую ногу. Падение не прошло для неё бесследно.
Встав на четвереньки и гремя волочащимися следом цепями, она поползла в сторону капающей воды. Жажда мучила её сильнее боли в ноге. Ползти пришлось долго, и, когда она достигла источника звука, он неожиданно переместился за спину и снова стал таким же далёким. Она снова поползла на звук и снова, когда достигла его, он переместился.
— Не ведись на игры Тико — раздался голос у неё над ухом.
Девушка вздрогнула.
— Кто здесь? — спросила она, шаря рукой в темноте.
Видимо, в этой яме она была не одна. Её охватила тайная радость. Ей уже давно не удавалось ни с кем просто поговорить. Сперва, она была заперта в личных покоях, потом, их сменили застенки дворца, а теперь — яма. Её тюремщики, независимо от того, были ли это личные фрейлины или суровые мужики, никто с ней не разговаривал. В лучшем случае, она слышала приказы, что ей делать или куда теперь идти.
— Что там наверху? Какое сейчас время года? — словно не слыша её вопроса, спросил незнакомец. Голос говорящего был мелодичен и звонок, как весенний ручеёк. Удивительно, что кто-то мог сохранить его в таком месте. Даже её голос, после всего пережитого, приобрёл лёгкую хрипотцу.
— Осень.
Ей в руки сунули чашку с водой. Жадно припав к живительной влаге, она напилась.
— Осень — с растяжкой и нараспев сказала незнакомец. — Это красиво.
— Вы давно здесь?
Незнакомец не ответил, только лёгкий вздох прозвучал в темноте.
— Меня зовут Рразель — странно выговаривая первую букву, сказал незнакомец.
Его «р» было больше похоже на глухое рычание.
— А меня Маргарита.
Наступила пауза. Марго не знала, что ещё спросить. Столько всего хотелось узнать, но обидеть своего нового знакомого неловким вопросом, ей не хотелось, а Рразель молчал.
— Ты не против, если я сниму с тебя цепи? — неожиданно поинтересовался Рразель.
От удивления девушка не сразу нашлась что сказать.
— Да конечно. Буду вам очень благодарна.
Сколько не носи кандалы, к ним никогда не привыкнешь. Их на неё надели не потому, что боялись, что она убежит, что может слабая девушка против вооружённой и обученной охраны, это был акт унижения. Нынешний король, её дядя, желал не только получить трон, но и унизить всех, кто был дорог его брату.