Это рисунок сделал по его просьбе лучший мастер. Ради этого он отправился в Тилеб и несколько дней наблюдал за княгиней. После этого он нарисовал портрет, где княгиня выглядела как живая.
Агент низко поклонился и его образ песком осыпался на пол.
Кебелек остался сидеть, всё так же задумчиво поглаживая бороду. Яснее ситуация не стала. Предположим, Маргарита не княгиня, а только выдаёт себя за неё. Тогда логично похищение и нахождение в её свите принцессы Эльзы. Она знала свою сестру и может помогать лжекнягине выдавать себя за неё. Но для чего? Зачем выдавать себя за умершую? Только ради титула? Но даже если это и так, магия, которой она владеет, настоящая. Агент Храмовников с особым заданием? Возможно. И в этом случае можно на неё надавить, даже легонько пошантажировать и предложить сотрудничать. Мало кто из королей жалует самозванцев. Так что, скорее всего, она не захочет встретиться с королевой и объяснить ей, почему она выдавала себя за её племянницу, похитила её мужа и дочь и ограбила сокровищницу. В такой ситуации даже орден Храмовников не сможет ей помочь… особенно если пригрозить ей, что её передадут королеве лично из рук в руки. С этой позиции, всё намного проще, но чутьё подсказывало Кебелеку, что судьба не подарит ему такую удачу.
Кружка со стуком опустилась на стол.
— Хозяин, ещё пива! — крикнул Ледик через весь зал.
Подбежала расторопная служанка и до кроёв наполнила кружку. Ледик вздохнул и сделал большой глоток.
— …Столько лет службы…эх… всё зря — сказал он самому себе.
Служанка долила пива в кружку и убежала. Напротив Ледика сел незнакомец.
— Тебе чё… мест мало?…Я в компании не нуждаюсь — дыхнув на незнакомца перегаром, сказал Ледик.
Завсегдатаи знали его недружелюбный нрав и тяжёлую руку. Поэтому, даже если кругом места были заняты, за стол, облюбованный Ледиком, никто не садился. Уж лучше постоять, чем получить в зубы.
— Я не отниму у вас много времени. Мне нужно, чтобы вы кое-кого опознали — спокойно сказал незнакомец.
— Да пошёл ты к чёрту в задницу.
— Я могу уйти, но думаю, Графу Пиро будет интересно узнать о том, что случилось с его сыном два года назад.
Ледик мгновенно протрезвел, а незнакомец наклонился и прошептал.
— Я знаю все подробности этого дела, а также знаю, что граф сделает с вами…Если я правильно понимаю ситуацию, рассчитывать на помощь короля вы уже не можете. Как вы думаете, люди графа убьют вас сразу, или отдадут под суд?
Ледик был вне себя от ярости, но незнакомец говорил правду. Бывший капитан королевской гвардии лишился своего чина и был выброшен на улицу. Совсем не так он представлял себе свою отставку, но со смертью короля он лишился и своего покровителя. Королева никогда не любила Ледика и, взойдя на трон, избавилась от него в первую очередь. Ещё удивительно, что она никого не послала убить его. Хотя…наёмники любят золото, а королевская казна пуста. Но, то, чего не могла позволить себе королева, могли позволить себе враги Ледика, а их у него, благодаря исправной службе королю, было превеликое множество.
— Говори чего надо — уже спокойнее произнёс Ледик.
Чтобы ни хотел узнать незнакомец, он был опасен и действовать надо было осторожно. По виду не прост и при оружии, профессионально отметил Ледик. Силён. Умеет драться. Наверняка не один.
Между тем незнакомец положил перед ним альбом и открыл его.
— Можешь сказать, кто это? — спросил он, пододвигая светильник ближе.
Изображённая на рисунке женщина очень напоминала княгиню Ольгу, жену короля Грегора. Но всё же в её образе было что-то не так. Словно она и не она в тоже время. Ледик вгляделся в рисунок получше, и тут его словно ударили чем-то тяжёлым по голове. Она изменилась. Стала старше и больше походила на свою мать, чем на того гадкого утёнка, каким она была шесть лет назад. Но не узнать её он не мог. Слишком долго он был её личным тюремщиком. Она до сих пор являлась ему во снах. В этих снах он убивал её, но она воскресала. Он молил о прощении, но видел в её глазах только пустоту. Он кричал на неё, убеждал, что поступал правильно, так было нужно… но она, молча, осуждала его, и он понимал, что она права. Не хотел, а понимал. Её образ стал для него неким понятием совести. Божественным наказанием. Он спрашивал, почему она? Ведь он убил многих и среди них были старики, женщины и даже дети. Но их образы стёрлись, слились в общую массу. Некую толпу людей, идущую по улице хмурым серым днём. Безликие. Похожие друг на друга. Ничем не примечательные. И только она ярким образом выделялась из этой серой массы. Почему? Этого Ледик понять не мог.