Малышка,
Было очень весело познакомиться с тобой.
А теперь иди домой и сделай что-нибудь со своей жизнью, пока еще можешь. Хохо, Джонни.
— Нет! — Ее плечи поникли, и она начала всхлипывать.
Джонни был милым, красивым и забавным. Она могла бы даже полюбить его. Ну, если она уже этого не сделала. Может быть, он мог бы стать кем-то, с кем она могла бы состариться. Кто-то, кому она могла бы принадлежать. Кто-то, кто мог бы хорошо о ней позаботиться.
Она поискала бутылку водки, которую всегда держала под рукой, но та оказалась пуста. Вздохнув, она отдернула шторы, и солнечный свет пролился в комнату. Прищурившись, она посмотрела на стоянку, и окончательно убедилась, что его грузовик исчез. Слезы катились по ее щекам. Разорвав пачку, она вытряхнула сигарету и прикурила, затем сделала долгую, отчаянную затяжку.
Она знала, что это только вопрос времени, когда Джонни решит уйти от нее. Она была глупа, думая, что он этого не сделает.
Все бросали ее рано или поздно.
Ее отец, когда ей было всего два года. Ее мать, когда ей исполнилось двенадцать. Потом ее брат… и все остальные мужчины, которых она встречала за последние девять месяцев с тех пор, как отправилась в путь.
Она знала, что люди считают ее красивой. Даже ошеломляющей. И это не просто то, что она выдумала. Все так говорили.
Такая хорошенькая юная штучка, всегда говорили они.
Людей, казалось, очаровывала ее внешностью, когда она была маленькой девочкой. Но когда ей исполнилось двенадцать и у нее начала расти грудь, она заметила, что ее внешность начала разводить людей по разные стороны.
Взгляды, которые бросали на нее мужчины, внезапно превратились из невинного восхищения во что-то жадное… иногда совершенно грязное. Женщины начали видеть в ней угрозу, их лица застывали при одном ее виде.
Она не понимала этого, потому что считала себя далеко не красивой. Да, с подросткового возраста она научилась прятать некоторые свои недостатки с помощью макияжа, и старалась скрывать большинство своих неудачных ракурсов и избегать резкого освещения, когда это возможно. Но все же это сбивало ее с толку, потому что, когда другие смотрели на нее, они, казалось, видели кого-то совершенно другого, чем девушка, которая смотрела на нее в зеркале. Девушка, которая, когда была не очень осторожна, выглядела безнадежно нелепо.
Почти как монстр.
Отношения между ней и ее братом тоже изменились. Он внезапно стал отчужденным, недоверчивым, отстраненным… и больше не хотел иметь с ней ничего общего. Чем сильнее она пыталась быть рядом с ним, тем больше он сопротивлялся. И он был единственным человеком, о котором она когда-либо по-настоящему переживала.
Когда она была маленькой, он хорошо заботился о ней и утешал, когда она в этом нуждалась. Но потом все изменилось… И она каким-то образом стала врагом.
Она поудобнее устроилась в потрепанном кресле у окна. Внезапно почувствовав себя такой одинокой и измученной, какой никогда не помнила себя.
Без ее брата и без Джонни в ее жизни не осталось никакого смысла.
Глава 3
Тридцать минут спустя Элли все еще сидела, ссутулившись, и курила за маленьким столиком в номере мотеля. Солнце стояло выше в небе, и люди выходили из своих собственных убогих комнат. Она с завистью наблюдала, как семьи упаковывают свои вещи во внедорожники и минивэны. Казалось, все куда-то направлялись этим утром.
Все, кроме нее.
Она уже скучала по Джонни. Когда она была с ним, большие узлы в ее животе ослабевали, и ей удавалось набрать больше воздуха в легкие. Большую часть ночей он даже держал ее в своих сильных объятиях. То, чего никто никогда не делал.
Он единственный, кто по-настоящему по-доброму относился к ней за долгое время. И он был честен с самого начала. Он сказал, что это ненадолго, и однажды ему придется уехать без нее. А еще он сказал, что никогда не сможет забрать ее домой к своей семье.
И, конечно, она знала почему. Она просто недостаточно хороша.
Она сделала все возможное, чтобы удержать Джонни. Когда он находился рядом, она всегда была тщательно накрашена, увлажнена и надушена. Она усердно работала, стараясь показать свое тело во всей красе, единственной части себя, которой она гордилась.
Она стремилась всегда располагаться справа от него, чтобы он мог видеть лучшую сторону ее лица, и держала подбородок направленным во все правильные стороны, чтобы он не видел ее под многими плохими углами.