Пружины скрипнули над ним, когда она села на край кровати.
— Расслабиться? Ты, наверное, шутишь. Это самое идиотское и раздражающее, что можно сказать человеку, который на грани срыва. Два человека мертвы!
Пауза.
— Нет, я точно знаю, что ты имела в виду. Ты хочешь, чтобы я расслабилась.
Он делал неглубокие вдохи лежа под кроватью, с нетерпением ожидая, когда она закончит разговор по телефону и примет ванну. Ему нужно успеть закончить дело, а времени очень мало.
Он должен позаботиться о Хоуп, а затем ему нужно решить, что делать дальше. Он знал свою мать достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не передумает. Приняв решение, она всегда придерживалась его, если только у нее не было веских причин не делать этого. А в его случае такой причины нет.
Убийство Ханны вывело ее из равновесия. Единственное убийство, с которым она могла связать его. Но он сделал это ради Элли, разве она не понимает? Ханна отвернулась от нее.
Он позволил своим мыслям переместиться на время, проведенное с Ханной. С каждым ударом ножа он чувствовал, как уходит ярость. С каждым ударом он ощущал, как лихорадка покидает его, а туман в голове рассеивается. Теперь он снова чувствовал себя в некоторой степени нормальным.
— Я не спорю! — воскликнула над ним Хоуп. — Боже мой! Может быть, для разнообразия ты просто выслушаешь меня и не будешь попусту болтать? Это может быть полезно.
Он закрыл глаза и попытался отогнать все мысли о чем-либо, кроме настоящего момента. Сосредоточиться на настоящем моменте. Пружины кровати застонали, когда Хоуп встала и снова начала вышагивать.
Он открыл глаза и смотрел на ее босые ноги, ступающие по ковровому покрытию. Но тут он уловил кое-что краем глаза. Что-то, от чего у него по рукам побежали мурашки. Это был таракан, и он стоял всего в футе от его руки, его усики дрожали.
— Я притягиваю чудаков, Грета. Такова моя судьба, — говорила Хоуп. — И я дважды видела очень странного мужчину перед супермаркетом, и он смотрел на меня как… как, не знаю, не могу это объяснить. Но это было так подозрительно.
Насекомое направилось к нему, и его мир замер. Тонкий слой пота выступил на его коже, а голос Хоуп внезапно зазвучал за много миль от него.
— И в довершение всего, я вхожу в дом после похорон тети Эстер, и все кажется каким-то другим. Воздух кажется странным. Даже пахнет по-другому. И я могу поклясться, что кто-то навел порядок, пока меня не было.
Пауза.
— Да, конечно, я знаю, как безумно это звучит. Но тебе нельзя говорить, помнишь? Спасибо.
Таракан сделал еще один шаг вперед. Затем, словно почувствовав его страх, он двинулся к нему еще смелее. «Господи, отойди от меня!» — шипел он сквозь стиснутые зубы, рвота поднималась в горле.
Хоуп все еще болтала вдалеке.
— Не говоря уже о том, что кто-то вломился сюда и вычистил мою кухню пару месяцев назад. Помнишь? Так что, пожалуйста. Скажи мне еще раз, что я должна расслабиться, потому что, знаешь, это действительно большая гребаная помощь!
Тошнота накатывала на него волнами. «Оторвись от гребаного телефона и прими гребаную ванну!» — кричал он в глубине своей головы, пытаясь заставить Хоуп сделать то, что ему нужно.
Когда насекомое снова начало двигаться вперед, он ничего не смог с собой поделать — шарахнулся от него, и его спина ударилась о пружины кровати.
Таракан изменил курс, вскарабкавшись по стене рядом с ним. С облегчением он глубоко вздохнул, но тут понял, что в комнате воцарилась тишина.
Хоуп больше не разговаривала со своей подругой.
Он мог видеть ее ноги. Они были обращены к нему. И они не двигались.
Вот дерьмо.
Она медленно наклонилась, чтобы заглянуть под кровать. Он затаился, надеясь, что она его не увидит. Что кто-то позвонит в дверь… что, может быть, зазвенит чайник. Что-нибудь, что угодно, чтобы отвлечь ее от поисков под кроватью. Не так он хотел выдать себя. Он хотел сделать это, когда она будет в ванной. Он все спланировал еще в дороге.
Наклонив голову, она прищурилась, пытаясь разглядеть, что скрывается за пышной юбкой кровати. Она уставилась на него, сосредоточенность проступила на ее лбу.
— Хоуп? Что происходит? — раздался голос на другом конце телефонной линии.
Пот прочертил неровную дорожку вдоль его позвоночника. Он лежал как статуя, наблюдая за ней и готовясь быстро действовать.
Она слегка распрямилась и сделала несколько неуверенных шагов ближе. Протянув руку, она лезвием ножа приподняла юбку кровати, затем снова наклонилась.
Когда ее глаза встретились с его глазами, они расширились от ужаса. Она издала визг ужаса. Они оба одновременно бросились вперед. Он — из-под кровати. Она — из спальни и вниз по лестнице.