В центре линолеумного пола была вырыта огромная яма.
Вероятно, там, где копы копали в поисках новых тел. Остальная часть пола была покрыта мусором: обертки от гамбургеров, выброшенные банки из-под пива и содовой, грязные бумажные полотенца, пара красных трусиков и теннисная туфля, которую она не узнала. Мусор также был разбросан по желтой стойке из пластика.
Но в комнате не было ни души.
Сетчатая дверь на заднее крыльцо оказалась приоткрыта.
Может быть, человек испугался и убежал.
— Эй? — позвала она снова, на всякий случай.
Но ее призыв был встречен лишь еще большей тишиной.
Ее брат однажды сказал, что, по его мнению, именно так все и началось с их матерью. Хотя она десятилетиями страдала от депрессии, однажды, ни с того ни с сего, женщина просто начала слышать голоса… видеть вещи. Врач диагностировал у нее ряд дополнительных психических расстройств, включая параноидальную шизофрению, и ее состояние только ухудшилось. Вот тогда все изменилось, сказал он, и дом стал опасным для всех.
Вскоре после этого их отец как-то поздно вечером ушел за упаковкой пива из шести банок и так и не вернулся, что только ускорило ухудшение психики ее матери.
Спустя какое-то время после разговора об их матери брат закрылся от нее. Теперь Элли понимала, что это, вероятно, потому, что он тоже начал слышать голоса. И теперь она…
Она выбросила эту мысль из головы и направилась к задней двери. Как раз в тот момент, когда Элли собиралась коснуться ручки, она шагнула в полосу холодного воздуха.
Волосы у нее на руках встали дыбом.
Она сделала три шага назад, и воздух снова стал теплым и влажным.
«Что за…? Нет. Я просто так устала, что у меня галлюцинации».
Выбросив сигарету в разбитое окно, она прошла по коридору в маленькую спальню в задней части дома.
Спальня ее брата.
Глава 6
В затхлой комнате ее брата было разбросано еще больше мусора, оставленного либо скваттерами, либо детьми-идиотами. И у них по-видимому случился настоящий счастливый день, при виде такого количества свободных стен. На этот раз Элли не стала испытывать себя чтением граффити.
Повсюду валялись обрывки разорванных женских журналов. Однако она знала, что это работа ее брата. Он был очень странным, когда дело касалось порнографии. Она никогда до конца не понимала его навязчивой ненависти к этому, но знала, что это как-то связано с тем, что их мать была городской проституткой. Кроме того, вероятно, эта ненависть рождалась после поздних ночных визитов их матери в его спальню.
Его телевизор и проигрыватель компакт-дисков оказались сломаны. Она открыла маленькую дверцу, в которой хранились компакт-диски, ожидая что ничего не обнаружит, но это оказалось не так. Вытащив диск без опознавательных знаков, она засунула его в свой рюкзак. Затем забралась в кровать и натянула на себя его заплесневелое армейское одеяло.
Элли крепко зажмурилась. Ей нужно поспать, чтобы набраться сил и снова подумать. Чтобы разобраться в большом хаосе мыслей, которые давили на ее мозг, угрожая разорвать его надвое. Но страдая от боли в животе и боли в сердце… она не могла уснуть.
Она лежала там, свернувшись калачиком, несколько часов, пока солнце не село, и луна не поселилась на небе. Пока древесные лягушки не начали свои вечерние песни.
Затем эти песни закончились.
Она была почти уверена, что всех остальных шестнадцатилетних подростков в этом районе позвали домой, накормили и сейчас они лежат в безопасных кроватях. Что она, Элли — исключение.
Не осталось никого, кому было бы небезразлично, в безопасности она или нет. На самом деле, никого никогда не волновало, дома ли она, надежно укрытая в постели, или бегает по улицам, занимаясь этим с водителями грузовиков, просто чтобы выжить.
Никому, кроме ее брата, никогда не было дела до того, жива она или умерла. За несколько месяцев до смерти перестал беспокоиться и он.
Когда она наконец заснула, в ее голове крутились воспоминания ночи, когда ей было пять или шесть лет. Первый раз, когда она увидела, как ее мать тащила тело мужчины по дому. Она все еще помнила запах смерти и тошнотворные звуки, издаваемые телом, когда оно соскользнуло с ковра на линолеум, а затем вылетело через заднюю дверь.
Всего лишь один из многих случаев, когда она инстинктивно знала, что нужно притвориться, будто ничего не видела. Но иногда ее мать все равно приходила и «разговаривала» с ней. В эти моменты Элли требовался весь ее характер, чтобы не показать, что она боится. Чтобы убедить свою мать, что она никому не расскажет.