Считается ли телекинез магией? Потому что если это и есть магия, то глупо надеяться, что Риддл не обратит внимания на повторный визит Дамблдора и будет не замечать ее в Хогвартсе. Он однозначно возьмет ее в оборот и будет вертеть как марионетку. Несколько лет в плотном контакте, несколько лет, когда она ничего не сможет противопоставить талантливому ученику с солидной форой в обучении. И она не знала, захочет ли он от нее хорошей учебы или наоборот не будет давать учиться. Был бы Том Риддл был нормальным, можно было бы въехать в рай на закорках. Конечно бы Анна трудилась как привыкла, но за таким ледоколом идти было гораздо проще, чем пробиваться самостоятельно. Да на одних учебниках сколько можно было бы сэкономить из сиротского пособия, она даже готова была делить эти деньги с ним пополам. Но… она вообще не увидит этих денег. Разве Риддл позволит ей? Тактика избегания накрывалась медным тазом. В фанфиках она не раз видела: героини — попаданки или просто девочки обволакивали Тома своей заботой, не давая превратиться в безумного маньяка. Он все равно оставлял свой след в мире, но тот уже не был кровавым, потому что ему было знакомо простое человеческое тепло, преданность, верность… Но что она могла? Ей не удалось сохранить расположение даже собственной дочери, которая выросла в любви и достатке, а не в холодных стенах приюта с рождения. И если тепличная Ирочка бросила ее, не раздумывая, ради предателей — отца и бабки, то что такого она может дать Риддлу, чтобы тот не отвернулся от нее в любой момент, не использовал, не скомкал и не выбросил? Том уже маленький царек, привыкший подчинять, и вместе с тем дикий зверек, он ей даже доверять не будет, как бы она вокруг не стелилась. Втереться в доверие, сообщив ему кусочек будущего? Так он все остальное достанет из нее вместе с ее потрохами. Уравнять шансы? Выяснить, где находится «Дырявый котел», и пробраться туда? И кто будет разговаривать с мелкой девчонкой, которой явно рано в Хогвартс, без сопровождения, да еще и без денег? Деньги… Анна сжала монету в руке. Единственное, что она может делать сейчас — это собирать деньги. Она опять положила монету на кровать и встала за решетку.
К сожалению, она не знала ничего полезного об этом мире. Какое им дело до того, что произойдет через полсотни лет и позже? Политическую обстановку просчитают и без нее, дат бомбардировок она не знает, да что там… она даже не знает, чего стоит найденная монета. Понятно было только, что это не самый маленький номинал, ведь мелкие монеты наверняка «медные» и, кажется, они называются пенсами. И это не фунт, который в 1991 году был одной пятой галлеона. Но с учетом, того что в Британии очень любят дюжину — может у нее в руках двенадцать пенсов и двенадцатая часть фунта? *
В шкаф прятать монету она побоялась и носила ее все время с собой, засунув в гольф под пятку. Все свободное время теперь она тренировалась призывать свой шиллинг. Это получалось все легче, недели через две монетка начала запрыгивать как цирковой зверек в протянутую руку, через месяц взлетать в руку с пола. Анна усложняла условия — закрывала глаза и кружилась до потери ориентации — но монета неизменно запрыгивала ей в руку. К концу весны она могла призвать монету в радиусе пары метров от себя без зрительного контакта. По дороге в церковь она безо всякой магии тщательно смотрела себе под ноги, в самой церкви обязательно быстренько лазила под лавку. В детстве она всегда весной, когда начинал таять снег, искала монетки в городе, они лежали в холодных лужах, вытаявших на льду. В Лондоне такого роскошества не было, и маршрут от приюта до церкви был короткий без возможности отклониться. Но все же ее коллекция пополнилась фартингом и полупенни. Оказалось, что пенс — не самая мелкая монета. Британская денежная система все так же оставалась для нее загадкой.
Припрятать три монеты оказалось сложнее. Тогда она расковыряла фартингом кладку и втиснула две старшие монеты между кирпичами стены. В начале мая, когда она призывала фартинг в их дворике, в ее руку вернулись две монетки — кроме темного затертого и сточенного о цементный раствор фартинга в ее руке оказалась сильно напоминающий родные три копейки, но не медный, а серебряный трехпенсовик. Анна поняла, что может собирать потерянные монеты, не выискивая их на земле. Однако тут же встал моральный вопрос. Если «что упало, то пропало», и вся эта мелочь, завалившаяся невесть когда и куда, была по праву кладоискателя ее законной добычей, то Призыв в том же приюте грозил опустошением чужих нычек, а уж рядом с людьми Анна и вовсе представила, как деньги рвутся к ней вместе с кошельками из чужих карманов.
В святых Анна не верила, но она сроду не крысятничала и чужого не брала, и очень надеялась, что в этот раз ее жизнь не будет бить об колено, вынуждая поступаться своими же правилами. Ни по пути в церковь, ни в ней самой Призывом пользоваться было нельзя, но осенью она пойдет в школу и тогда сможет немного свободнее возвращаться из нее, приотстать, свернуть на соседнюю улицу… И может даже добраться до Чаринг-Кросс, ведь Том же ходил пешком до «Дырявого котла» и вокзала, и вообще перемещался по городу самостоятельно. Много, конечно, не нагуляешь — обед пропускать нельзя, чтобы не протянуть ноги. А пока она ежедневно обходила дворик по периметру, призывая деньги, когда не было поблизости прохожих.
Летом приютских вывозили из города, этого времени она ждала с опаской. Риддл на природе — не он же в городе, там у него куда больше возможностей. Больше территории, змеи, эта чертова пещера… Оказалось, что ездит приют не на все лето и не всем составом — в июле и августе на две недели по дюжине детей за раз. Сперва уезжала миссис Коул устраивать все дела, потом к ней приезжала Марта с первой сменой, а управительница возвращалась в Лондон. Приезжала Марта с детьми, и теперь уже миссис Коул ехала с Сарой и второй сменой, бывшей приютской воспитаннице она не особо доверяла. Всего четыре смены на полсотни воспитанников. В конце июня на обеде объявили состав первой смены, завтра утром Анне предстояло выезжать вместе с Томом.
Ночью она долго ворочалась и никак не могла уснуть. Отсроченный страх навалился на нее с новой силой. Ее снедало чувство, что она не успевает и никогда не успеет обогнать Риддла в этой гонке, что если ей не вырваться глобально вперед, не переломить ситуацию кардинально в свою пользу, допустить его идти впереди, то ее жизнь будет определяться не светом в конце туннеля, а тенью Тома. Он будет идти к своим целям, а Аню кинет себе под ноги как всех остальных. Что ее «в час по чайной ложечке» — наработанные навыки и несколько монеток — это капля в море, не играющая никакой роли по сравнению с мощностью прорастающей рядом стихии наследника Слизерина.
Комментарий к Глава II
* Анна ошибается. В английской денежной системе, просуществовавшей до 1971 года, в одном фунте двадцать шиллингов или 240 пенни.
** «…получить пять тысяч таньга золотом и хорошего ишака в хозяйство – это человеку не каждый день удается. А голову мою не оплакивайте, потому что за двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет – или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие!»
========== Глава III ==========
После завтрака они с нехитрыми пожитками добрались до вокзала, потом ехали несколько часов на поезде, а затем их на станции встретила повозка с двумя впряженными богатырскими конями — мощными мохноногими шайрами. На месте они заселились в большой дом, где были сняты три комнаты. В девичьей стояло в ряд шесть плотно сдвинутых кроватей и еще одна была поперек — для Марты. Для вещей имелись высокий комод и платяной шкаф. Верхний ящик в комоде запирался на ключ, остальные три ящика им пришлось поделить на шестерых.