Бабка Сажетт, принявшая их в свой передник, когда они появились на свет, поспешила сделать перворожденному маленький крест на руке, а то, по её словам, кусок ленты или ожерелье можно потерять и, таким образом исчезнет право старшинства. «Когда ребенок окрепнет, — говорила она, — надо будет ему сделать никогда неизгладимую метку»; её совет тотчас привели в исполнение. Старшего мальчика назвали Сильвэном, но скоро его переименовали в Сильвинэ, чтобы отличить его от брата, крестившего его, а младшего назвали Ландри, и не изменяли больше его имени, потому что его дядя, крестивший его, с малых лет привык называться Ландришем.
Отец Барбо немного удивился, увидев две головки в люльке, когда он вернулся с ярмарки:
— Ну, ну, — сказал он, — люлька-то, кажется, слишком узка! Завтра утром надо будет ее увеличить.
Он умел столярничать, не учившись, и половину мебели сделал сам. С этими словами он пошел ухаживать за женой; она выпила большой стакан теплого вина и очень окрепла.
— Ты так трудишься, жена, — сказал он ей, — что и меня подбодряешь. Придется еще прокормить двух детей, нам вовсе не нужных; значит, не пора мне бросать обрабатывать землю и откармливать скотину. Не тревожься! будем работать, но в следующий раз не дари мне тройню, уж это будет слишком много!
Мать Барбо заплакала, что очень огорчило её мужа.
— Полно, полно, не печалься, милая жена, — сказал он. — Я тебя нисколько не укоряю, а, напротив того, благодарю. Ребята хорошие и отлично сложены, у них нет физических недостатков, слава Богу.
— Ах, Господи! — ответила жена, — знаю, что вы меня не попрекаете, хозяин, но сама я тревожусь, потому слышала, что очень неудобно и трудно — воспитать двойняшек. Один другому вредит, и почти всегда приходится одному погибнуть, чтобы другой уцелел.
— Может-ли это быть? — возразил отец. — Что касается меня, это первые двойняшки, которых я встречаю, случай ведь довольно редкий. Но вот бабка Сажетт обо всем хорошо знает и нам про это подробно расскажет.
Бабка Сажетт явилась на зов и ответила:
— Положитесь вы на меня; двойняшки будут живы и здоровы, как и другие дети. Вот уже 50 лет, как я занимаюсь ремеслом повитухи, вижу, как рождаются, живут или умирают все дети округа. Значит, не в первый раз я принимаю близнецов. Прежде всего, сходство не вредит здоровью. Иногда они вовсе не похожи друг на друга, как вы и я, часто бывает, что один сильный, а другой слабый, один живет, а другой умирает; но поглядите на ваших, каждый из них так же хорош и крепок, как будто он единственный сын. Они не повредили один другому в утробе матери; оба явились правильно, не очень мучая ее и сами не страдая. Они прелесть какие хорошенькие и хотят жить. Успокойтесь, мать Барбо, они вырастут вам на утешение. Только вы и те, которые их будут видеть ежедневно, сумеют их различить; я никогда не видела таких похожих двойняшек. Точно две куропатки, вылупившиеся из яйца; они так милы и одинаковы, что одна мать-куропатка их узнает.
— Слава Богу! — сказал отец Барбо, почесывая голову, — а то я слышал, будто двойняшки так привязываются один к другому, что не могут жить в разлуке, а умирают от горя.
— Это сущая правда, — сказала бабка Сажетт, — но послушайтесь слов опытной женщины и не забывайте их. Ведь когда ваши дети вырастут и расстанутся с вами, меня уж не будет на свете и некому будет посоветоваться с вами. Остерегайтесь их оставлять все время вместе, когда они начнут узнавать друг друга. Уведите одного работать, а другого оставьте сторожить дом. Когда один удит рыбу, другой пусть охотится, когда один пасет баранов, другой пусть следит за быками на выгоне; если один пьет вино, другому дайте стакан воды и т. д. Не браните и не наказывайте их в одно время и не одевайте их одинаково; одному наденьте шляпу, а другому картуз, и блузы сшейте им разного синего цвета. Словом, всевозможными способами, не позволяйте им смешивать и приучаться не обходиться друг без друга. Боюсь, что мои слова вы впустите в одно ухо, а выпустите в другое, но если меня не послушаетесь, придется вам за это поплатиться.
Бабка Сажетт говорила умно, и ей поверили. Обещали последовать её советам и отпустили ее, щедро одарив. И так как она строго наказала не кормить их одной грудью, поспешили справиться о кормилице, но не нашли в местечке. Мать Барбо не рассчитывала на двойню и не приняла никаких мер заранее, потому что всех прочих детей она выкормила сама. Пришлось Отцу Барбо поехать отыскивать мамку в окрестностях, а пока дала им грудь.