Сильвинэ молчалъ и не перебивалъ строгихъ внушеній Фадетты. Онъ чувствовалъ, что во многомъ она права, только одного она не признавала: что онъ старался превозмочь свою ревность и самъ упрекалъ себя въ эгоизмѣ. Она отлично знала, что преувеличивала, но нарочно хотѣла напугать его сначала, чтобы лучше повліять на него послѣ кроткимъ утѣшеніемъ. И она заставляетъ себя быть съ нимъ суровой и сердитой, а ея сердце обливалось кровью отъ состраданія и нѣжности къ нему. Она ушла отъ него болѣе измученная и разбитая, чѣмъ онъ самъ.
На самомъ дѣлѣ Сильвинэ и на половину не былъ такъ боленъ, какъ всѣмъ казалось и какъ онъ воображалъ. Маленькая Фадетта, пощупавъ его пульсъ, убѣдилась, что жара у него нѣтъ, а бредилъ онъ потому, что его голова была еще слабой и больной. Фадетта задумала повліять на его разсудокъ и навести на него страхъ. Утромъ она вернулась въ нему. Хотя онъ и не спалъ всю ночь, но былъ спокоенъ и рѣшителенъ. Онъ протянулъ ей руку, какъ только увидѣлъ ее, но она отдернула свою.
— Зачѣмъ протягиваете вы мнѣ руку, Сильвэнъ? — спросила она. — Вы, вѣроятно, хотите знать, нѣтъ-ли у васъ лихорадки. Я и такъ вижу по вашему лицу, что нѣтъ.
Сильвинэ, сконфуженный тѣмъ, что она не дотронулась до его руки, сказалъ:
— Я хотѣлъ поздороваться съ вами, Фадетта, и поблагодарить васъ за ваши заботы обо мнѣ.
— Въ такомъ случаѣ принимаю ваше пожатіе, — отвѣтила она, удерживая его руку въ своей, — я всегда отвѣчаю на вѣжливость; не считаю васъ настолько двуличнымъ, чтобы встрѣчать меня привѣтливо, если вамъ непріятно мое присутствіе.
Сильвинэ, на яву, было еще пріятнѣе держать ея руку, чѣмъ во снѣ, онъ обратился къ ней ласково:
— Вы вчера меня очень бранили, Фаншонъ, но я не сержусь на васъ, самъ не знаю почему? Я даже нахожу, что вы очень добры, если навѣщаете меня послѣ всего того, что я вамъ сдѣлалъ дурного.
Фадетта сѣла около его постели и заговорила съ нимъ не такъ, какъ вчера; она была добра, нѣжна и кротка. Послѣ вчерашняго выговора, Сильвинэ было еще пріятнѣе ея ласковое обращеніе. Онъ много плакалъ, сознался въ своей винѣ и просилъ прощенія просто и чистосердечно. Маленькая Фадетта убѣдилась, что онъ добръ, а только не разуменъ.
Она выслушала его со вниманіемъ, иногда слегка порицая его. Когда она хотѣла высвободить свою руку, онъ удерживалъ ее, словно ея прикосновеніе исцѣляло его отъ горя и болѣзни.
Когда она увидѣла, что достигла своей цѣли и успокоила его, она ему сказала:
— Теперь я уйду, а вы вставайте, Сильвинэ, вы здоровы и нечего вамъ нѣжиться, пока ваша мать сбивается съ ногъ, услуживая вамъ. А потомъ съѣшьте то, что я вамъ принесла. Это мясо; знаю, что оно вамъ противно и вы предпочитаете вредную зелень. Но все-таки заставьте себя попробовать, не смотря на ваше отвращеніе. Не дѣлайте страшныхъ гримасъ. Вы очень обрадуете вашу мать, если будете хорошо питаться. На второй разъ вамъ будетъ легче, а на третій вы и забудете, что не хотѣли ѣсть. Увидите, что я права! Прощайте, надѣюсь, я не буду вамъ больше нужна; вы будете здоровы, если захотите.
— Развѣ вы не вернетесь вечеромъ? — спросилъ Сильвинэ, — я думалъ, что вы придете?
— Вѣдь мнѣ не платятъ за визиты, Сильвэнъ, какъ доктору. У меня есть болѣе важныя занятія, чѣмъ ухаживать за здоровымъ мальчикомъ.
— Вы правы, Фадетта, не приписывайте эгоизму мое желаніе васъ видѣть, мнѣ гораздо легче, когда я поговорю съ вами.
— Но вѣдь у васъ, слава Богу, обѣ ноги здоровы и вы знаете, гдѣ я живу. Вамъ тоже извѣстно, что скоро я буду вашей сестрой черезъ мой бракъ съ Ландри, а также и по чувству къ вамъ. Приходите побесѣдовать со мной, въ этомъ нѣтъ ничего дурного.
— Я приду, если позволите, — сказалъ Сильвинэ. — Я сейчасъ встану, хотя у меня и очень болитъ голова отъ безсонной ночи.
— Такъ и быть, вылечу вашу боль въ послѣдній разъ, — отвѣтила она, — я приказываю вамъ крѣпко спать слѣдующую ночь.
Она положила руку ему на лобъ; черезъ пять минутъ онъ почувствовалъ облегченіе и бодрость, боль прошла.
— Я былъ не правъ по отношенію къ вамъ, сознаюсь, Фадетта, — сказалъ онъ, — вы отлично лечите и хорошо заговариваете болѣзнь. Лекарства докторовъ только вредили мнѣ, а вы исцѣляли меня однимъ прикосновеніемъ. Вы больше на меня не сердитесь? вѣрите-ли вы моему слову, что я буду во всемъ вамъ подчиняться?
— Вѣрю, — отвѣтила она. — Если вы останетесь такимъ же, я полюблю васъ такъ, будто вы мой близнецъ.