ни обычных селян в ближайшей деревне. Но Пейрака не пугала ни окружающая его обветшалая обстановка, ни просто накрытый стол. Ведь, вернувшись в родную Тулузу, в свои владения, которые он оставил в шестнадцать лет, отправившись путешествовать, ему тоже пришлось отстраивать замок заново и приводить в порядок принадлежащие ему земли, возвращая величие и богатство своему роду. Герцог де Модрибур был крайне удивлен, увидев неожиданного гостя. - Герцог Дамиан де Модрибур, - поклонился он. - Граф Жоффрей де Пейрак де Моран д'Ирристрю, - кивнул Жоффрей. - Рад нашему знакомству, граф,- сверля его внимательным взглядом, ответил герцог.- Я и не знал, что Вы бываете в этих краях. - Я помогаю господину барону с разработкой рудника Аржантьер, - проговорил де Пейрак. - Да, если бы не граф, то рудник до сих пор стоял заброшенным, - с легкой улыбкой кивнул Жоффрею барон де Сансе. Было видно, что граф весьма симпатичен хозяину замка. - Да, - нахмурился герцог. - Говорят, что к графу золото течет прямо в руки. Что он открыл тайну философского камня, - он испытывающие посмотрел на Пейрака. - О, нет, - засмеялся граф. - Я, право, убежден, что никакого философского камня и волшебной формулы по превращению металлов в золото не существует, и с легким сердцем отдаю право поиска их другим. Все, что помогло мне в моих исследованиях, - это желание учиться и узнавать новое. По лицу герцога было видно, что он ничуть не поверил словам графа. Про Великого Лангедокского хромого ходило много слухов, уже превратившихся в легенды, и не последнее место в этих россказнях занимал дьявол, с которым молодой граф подписал контракт. Жоффрей прекрасно знал об этом, и не упускал случая со свойственной ему иронией посмеяться над теми, кто верил этим сказкам. - А Ваши отель и праздники в нем довольно привольны, - гадко ухмыльнулся герцог, желая обличить де Пейрака в распутстве. - Не более, чем любой прием при Дворе, - парировал граф. Барон и остальные с любопытством, и одновременно некоторой неловкостью, следили за разговором двух мужчин. - Про вас, Ваша светлость, тоже ходит много различных слухов, но стоит ли им верить? - саркастически проговорил граф. - Давайте не будем смущать наших великодушных хозяев обсуждением расхожих сплетен. В глазах де Модрибура зажегся недобрый огонек. Он уже было раскрыл рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но тут его взгляд упал на лестницу, на верхней ступеньке которой стояла Анжелика, и от восхищения он потерял дар речи. Девушка медленно спускалась, стараясь не смотреть на Модрибура, который поспешно встал из-за стола, чтобы встретить её у подножия лестницы. Будущий муж протянул свою ладонь девушке, и та, чуть помедлив, вложила в нее свою, позволила ему проводить себя к столу и усадить на предназначенное ей место. - Анжелика, как ты сразу повзрослела! - воскликнул барон, увидев дочь в новом, непривычном для него обличии. - Право слово, я и не думал, что роскошное платье так все изменит! Теперь ты, пожалуй, ничем не отличаешься от придворных дам, танцующих на балах. Ведь правда, Ваша светлость? - Да, барон, ваша дочь и моя невеста настоящий бриллиант, которому наконец подобрали достойную оправу, - улыбнулся герцог, выделяя слово "моя" и следя за реакцией Пейрака. Граф же не мог отвести от юной баронессы взгляда. Образ маленькой феи, почти ребенка, до сих пор стоящий у него перед глазами, рушился с невероятной быстротой, словно с глаз его сняли туманную пелену. Сейчас он будто увидел её впервые. Теперь он понимал герцога и его желание женится на девушке. Будь он проклят, этот старый развратник, который с ходу распознал то, что Жоффрей только что разглядел! Юная, невообразимо хрупкая, но уже не девочка, а молодая женщина. Платье подчеркнуло ее восхитительные формы, прическа сделала черты удивительно красивого лица взрослее, и казалось, даже взгляд Анжелики изменился. Жесты, походка - все говорило в ней о пробудившейся женственности. В ней не было жеманства и кокетства, она была сама искренность, но при этом была еще опаснее и обворожительнее в своем невинном неведении собственной привлекательности. - Моя будущая жена великолепна, - довольно громко произнес герцог. - Но я хочу преподнести ей подарок в честь нашего обручения, который еще больше подчеркнет красоту невесты. Он достал из кармана камзола бархатный мешочек и вытащил из него довольно массивное ожерелье. Анжелика посмотрела на крупные темно-красные камни, обрамленные в золотую оправу, как на ядовитую змею. Де Модрибур жестом пригласил девушку к большому старому зеркалу в одной из ниш пиршественной залы. Несмотря на старания слуг, зеркальная поверхность была мутной, и в свете ярко горящих свечей отражались лишь силуэты девушки и мужчины, стоящего за её спиной. Анжелика вздрогнула, почувствовав, как драгоценный металл коснулся ее кожи. Холодные пальцы старика задержались на ее обнаженных плечах и чуть сжали их. Она смотрела на себя в зеркало, но видела не дорогое платье и роскошное ожерелье, надетые на ней, а темную фигуру человека, с которым совсем скоро ее должна была связать безжалостная судьба. И вдруг она ощутила себя придавленной таким отчаянием, словно на ее плечи легла чугунная плита. - Богатая сбруя для моей норовистой кобылки, - прошептал ей в самое ухо де Модрибур. Анжелика дернулась, словно ожегшись. Украшение было слишком громоздким для изящной девичьей шеи и смотрелось, словно богато изукрашенный ошейник. Они вернулись к столу. Барон с удовольствием смотрел на дочь, и казалось, не замечал её подавленного настроения, а она, сдержав тяжелый вздох, рвущийся из груди, села за стол слева от отца, рядом с герцогом. Граф отметил бледность Анжелики, во взгляде юной баронессы читалось отчаянье загнанного в ловушку зверя, но прямая спина и гордо вздернутый подбородок скрывали истинное состояние девушки. - Значит, рудник, - проговорил герцог. - Там, где добывают серебро? Ведь именно он является приданным мадемуазель Анжелики? - Абсолютно верно, - согласно кивнул головой барон. - Получается, после женитьбы я стану владельцем рудника. Граф, надеюсь Вы поможете мне в его разработке? - Все работы на руднике, требующие моего вмешательства, уже почти закончены, - ответил граф. - Как жаль, - покачал головой герцог. - А я так хотел понаблюдать за тем, как вы превращаете простой металл в драгоценный! - Не вижу никакого препятствия к этому, - проговорил де Пейрак. - Приезжайте завтра на рудник, и я покажу, что ничего не превращаю, а лишь извлекаю. - Договорились, - ухмыльнулся герцог, обрадованный такой сговорчивостью Тулузского колдуна. - Сударыня, - неожиданно обратился граф к Анжелике. Она вздрогнула и посмотрела на мужчину. В его глазах читалась ироническая усмешка, словно он участвовал в забавной комедии, и девушка вдруг почувствовала, что отчаянье, охватившее все ее существо минутой ранее, ослабло. - Да, господин граф? - Не хотите ли Вы тоже посмотреть, как добывается серебро? Ведь Аржантьер принадлежит именно Вам. - С удовольствием, - кивнула она на этот раз с искренней улыбкой. Ужин подходил к концу, баронесса, сославшаяся на усталость, поднялась к себе еще где-то час назад, за ней, попрощавшись и принеся извинения, последовали тетушки. За столом оставались только четверо: герцог, граф, барон и сама Анжелика. Хозяин замка, несколько разомлевший из-за выпитого вина, находился в полудреме. Анжелика, понимая, что на нее переложили роль хозяйки дома, оставалась за столом, внимательно следя за разговором герцога и графа. Де Модрибур интересовался жизнью Пейрака в Тулузе, а именно - его исследованиями в области добычи золота. Но хоть тот и пытался объяснить, что все это лишь наука и никакой магической формулы он не знает, герцог ему не верил, и чем больше пьянел, тем сильнее намекал на связь графа с темными силами. На все это Жоффрей отвечал с присущей ему иронией, не забывая подливать де Модрибуру вина в бокал. Он видел, с какой смесью восхищения и неприкрытой похоти смотрел герцог на Анжелику с тех пор, как она спустилась в зал. Пейрак прекрасно понимал, что не вполне трезвый герцог может попытаться силой добиться благосклонности от девушки, и вряд ли кто-то сможет его остановить. Поэтому, не имея возможности помещать герцогу каким-то иным путем, Жоффрей решил напоить того до такой степени, чтобы быть уверенным, что с маленькой феей ничего не случится хотя бы сегодня ночью. - Сударь, но говорят, что у Вас было множество любовниц по всему миру! - восклицал герцог. - Я ни за что не поверю, что их привлекала ваша искалеченная нога и шрамы. Девушка, услышав о многочисленных любовница графа, вздрогнула и посмотрела на мужчину. Это открытие отозвалось в ней неприятным чувством ревности, что удивило саму Анжелику. Разве она имеет право ревновать графа? - Возможно, потому что к женщине нужно относиться с уважением - к каждой, как бы она не выглядела, стара она или молода, богата или нет, - проговорил Пейрак, смотря на Анжелику. - А не относиться к ней, как к добыче. - Глупости! Женщина рождена, чтобы подчиняться мужчине. Так же, как лошадь или собака! - с громким стуком опустив бокал на стол, возразил герцог. Вино наконец одолело де Модрибура, и он, уронив голову на грудь, раскатисто захрапел. Анжелика, не обращая внимания ни на какие правила этикета, тут же выскочила из-за стола и выбежала во двор. Весь вечер ей каз