Когда мы вышли на улицу, я была благодарна за импульсивную покупку, потому что солнце слепило. Я опустила свои очки, чтобы прикрыть глаза, пока Максимо надевал свои.
Как ему удается становиться еще более горячим?
Это должно быть какое-то колдовство.
— Космополитен находится недалеко от центра Стрипа, так что выбирай, в какую сторону нам идти, — сказал Максимо.
Я посмотрела в одну сторону, потом в другую, прежде чем увидела то, что хотела.
— Сюда.
— Магазины в "Crystals?
Поскольку я была почти уверена, что они проверяют наличие чековой книжки, чтобы просто переступить порог магазина, я покачала головой.
— Еще лучше.
Мы прошли еще немного, пока наконец не добрались до нужного места.
— Ты хочешь шоколада? — спросил Максимо, глядя на вывеску магазина “Hershey's”, расположенного на территории курорта.
— Нет, — я сделала паузу, прежде чем поправить: — Ну, да. Но я также хочу прокатиться на американских горках, а потом съесть нью-йоркский хот-дог.
— Ты не любишь высоту, — заметил он.
— Именно поэтому я хочу сначала покататься, а потом поесть.
В моем желудке уже бурлила смесь возбуждения, адреналина и ужаса, от которой меня тошнило.
Несмотря на бесконечную очередь на американские горки, Максимо отправил одно сообщение, и мы уже сидели на следующем аттракционе. Я выбрала безопасные места посредине, но безопасности было немного, находясь на американских горках, прикрепленных к стороне здания. К счастью, Максимо пожертвовал своей рукой, чтобы я могла вцепиться в нее до смерти.
— Хочешь повторить это в очках виртуальной реальности? — спросил он, когда мы сошли.
Мой желудок опустился и перевернулся.
— Нет, одного раза было достаточно. Я просто хотела сказать, что накаталась.
Он дернул меня за хвост, но в его глазах читалось беспокойство.
— Ты все еще хочешь хот-дог?
— Определенно.
Может быть.
Прогуливаясь по извилистым коридорам здания, мы словно попали в старый район Нью-Йорка. Здесь был даже гастроном, который выглядел почти так же, как и тот, что находился на соседней улице от дома моих бабушки и дедушки.
Запахов, доносящихся из ресторанов, было достаточно, чтобы у меня потекли слюнки. Я остановила свой выбор на хот-доге, а Максимо взял кусок пиццы пепперони, которая была вкусной, но не нью-йоркской.
— Похоже на настоящее? — спросил Максимо, когда мы выбросили свой мусор и прогуливались по остальной части поддельного района.
— Я помню, что он был больше, — пошутила я. — Но вроде того.
Я родилась в Нью-Йорке и переехала в город, когда была совсем маленькой. Большая часть моей жизни прошла там, но я никогда не чувствовала себя жительницей Нью-Йорка.
Я никогда не чувствовала себя кем-то, кроме кочевника.
Временной.
Это не изменилось, но, по крайней мере, я впервые почувствовала некое подобие стабильности.
— Сфотографируйся со мной, — неожиданно проговорила я, желая получить на память что-то помимо боли в животе, которая уже утихала.
Удивительно, но Максимо не колебался. Он достал свой телефон, навел камеру и протянул его прохожей женщине средних лет, чтобы та сфотографировала нас на фоне поддельного крыльца.
— Прекрасно, — сказала женщина с нотками восхищения в голосе. — А теперь с поцелуем.
Прежде чем я успела рассмеяться или что-то сказать, Максимо обхватил мою голову и поцеловал.
Может, это и было быстро, но очень интенсивно.
И не только мне так показалось, судя по женскому вздоху:
— Вау.
Поддерживаю.
Максимо забрал свой телефон у женщины с широко раскрытыми глазами и положил его в карман.
— Спасибо.
Она лукаво улыбнулась.
— Счастливая девочка. Веселитесь, дети.
Когда мы шли через оживленное казино, я заметила витрину с рекламой шоу “Cirque du Soleil” с новыми озорными номерами.
— Мы можем пойти посмотреть на это?
— Нет, — он обхватил меня за плечи, его рука легла на мою талию, кончиками пальцев он дразнил чувствительную кожу. — Но мы можем пойти домой и создать свою собственную версию.
Так, во всяком случае, звучало лучше.
Зайдя в магазин “Hershey's” за клубникой в шоколаде, мы вышли на улицу.
— Раньше я думала, что Стрип — это всего лишь пара кварталов тесных отелей, — поделилась я, поглощая свое лакомство.