— Она не идиотская.
— Это так.
Я скрестила руки, раздражаясь все больше.
— Думай что хочешь, но это не изменит моего мн…
— Изменит.
— Я переезжаю…
— Ты не переезжаешь, — снова перебил он.
Выпустив разочарованный вздох, потому что он действительно начал выводить меня из себя, я огрызнулась:
— Ты больше не можешь указывать мне, что делать.
— Я твой папочка, голубка. Именно это я и должен делать.
— Нет, это не так. И ты никогда им не был. Все это глупость и ошибка, и я чертовски ненавижу это!
Голова Максимо дернулась назад, как будто я дала ему пощечину.
Даже когда я пыталась убедить себя, что моя вспышка была оправданной, меня глодало чувство вины. Я не хотела причинять ему боль. Я не хотела лгать. Но он все усложнял.
Я не могла смириться. Мне нужно было убираться оттуда, пока я не наделала глупостей.
Повернувшись, я не успела сделать и двух шагов, как он поймал меня за руку и развернул обратно. В мгновение ока я оказалась в его кабинете с закрытой дверью. Прижав меня к дереву, он запер меня в клетке.
— Не лги мне, Джульетта. И не лги себе. Ты любишь это так же, как и я. Ты получаешь от этого удовольствие. Твоя маленькая киска всегда чертовски мокрая, — даже когда он контролировал свой гнев, в его голосе звучало неприкрытое отчаяние. — Тебе это нужно. Я нужен тебе.
Боже, как больно.
Мне хотелось прильнуть к его телу. Откинуть голову назад, чтобы он мог поцеловать меня. Или наклонить голову в сторону, чтобы он мог поставить засос. И на кратчайшие секунды я забыла, почему это плохая идея.
Но потом я вспомнила.
Шлюха.
Крыса.
Ничтожество.
Тренировка.
Использование.
Ложь!
— Мне это не нравится, — холодно солгала я. — И ты мне не нужен. А теперь отойди.
— Нет, — прорычал Максимо, его собственный тон был ледяным.
— Почему?
— Почему ты хочешь уйти?
— У меня есть свои причины.
Он издал резкий, лишенный юмора смешок.
— Тогда просвети меня.
— Нет.
— Ты не можешь просто сказать "нет", — сказал он, возвращая мне мои слова.
— Если ты можешь это сделать, то и я могу, — мы говорили по кругу, каждый из которых все плотнее сжимал мою шею, пока я едва могла дышать. Я попыталась отодвинуться в сторону, но он не сдвинулся с места. — Какое это вообще имеет значение? Между нами все кончено.
— Мы далеко не закончили.
— Это так.
— Почему?
— Потому что я сказала…
— Почему?
— Я сказала…
— Почему? — прорычал он, хлопнув ладонями по двери рядом с моей головой.
— Потому что ты не хочешь меня! — я зарычала в ответ, теряя самообладание и, вместе с ним, свою маску безразличия. — Я знаю о твоих планах. Я знаю обо всем. А теперь отпусти меня!
Не обращая внимания на мой гнев, его тон был обескураживающе спокойным.
— В чем именно заключается мой план?
— Привлекать наивных девушек и обучать их работать на боях, — пролепетала я, слишком разозленная и обиженная, чтобы думать.
Я видела Максимо холодным. Горячим. Страшным. Страшно горячим. Я видела его замкнутым и совершенно открытым и непринужденным.
Но никогда, за все то время, что я его знаю, я не видела его таким разъяренным. Его тело практически вибрировало, а сузившиеся глаза были наполнены такой ненавистью, что она разрывала меня на части.
— Этот ублюдок сказал тебе это?
— Да, но…
— И ты ему поверила?
Нет.
Да.
Вроде того.
— Да, ты ему поверила, — его челюсть сжалась, когда он провел по ней рукой. — Это нормально, потому что он прав… Я тебя тренировал.
Глава 30. Правда
Джульетта
Это правда.
После его прямого подтверждения воздух вытеснили из моих легких, словно меня ударили. Мое сердце разлетелось на миллион осколков, когда крошечный клочок надежды, за который я цеплялась, был жестоко разорван на части.
Глядя по сторонам, я боролась за то, чтобы не впасть в истерику, пока не останусь одна. Только тогда я позволила бы и себе быть жестоко разорванной на части.
Максимо сдвинулся с места, и я подумала, что он позволит мне сбежать, но он схватил меня за волосы и заставил откинуть голову назад, чтобы мои глаза встретились с его пылающими.
— Я тренировал тебя брать мой член так, как мне нравится. Всасывать его в горло и не останавливаться, даже когда у тебя начинаются рвотные позывы. Следовать моим правилам, слушать меня и, наконец-то, блядь, доверять мне. Я готовил тебя к тому, что ты будешь моей. И ничьей больше, — он покачал головой, нахмурившись. — Я хочу убить каждого ублюдка, который на тебя посмотрит. Думаешь, я позволю кому-то еще прикасаться к тебе? Прикоснуться к тому, что принадлежит мне? — его тон был резким, а глаза — смертоносными. — Хочешь узнать, что происходит с тем, кто прикасается к тебе, Джульетта?