Все должно было получиться грязно.
И я не мог ждать.
Медленно открыв очередную дверь, чтобы она скрипнула и застонала, я шагнул внутрь, и хлопок эхом разнесся по комнате. Эш молча сидел на стуле, но мой взгляд остановился на Джеке Мерфи, который висел на крюке для мяса, с обнаженным бледным торсом.
— Кто там? — его слова были невнятны из-за сильнодействующего наркотика Эша. Парень двигал головой вперед-назад, как будто мог видеть сквозь повязку.
Кивнув Эшу, я прислонился к стене и достал свой телефон. Я пролистывал электронные письма и календарь, терпеливо ожидая, пока наркотики выйдут из организма Мерфи. Иначе они уменьшат боль. А он этого не заслуживал.
К тому же, ожидание — это уже половина удовольствия.
Каждый раз, когда Мерфи снова погружался в оцепенение, Эш или я издавали какой-нибудь звук, чтобы снова привести его в чувство. Прошел еще час, прежде чем голос мужчины стал нормальным, без намека на наркотики. Он был полностью насторожен, его движения становились все более бешеными, когда он пытался освободиться от веревок.
Этого не случится — Эш профессионал.
Этого также не случится, потому что ему будет слишком больно.
— Джек Мерфи, — сказал я, убирая телефон в карман. — Ничтожество, наемный убийца, подельник, — я взглянул на Эша. — Я ничего не пропустил?
— Близнец, — добавил он. — Ах да, и любитель избивать женщин — как на работе, так и в личной жизни.
— Что это за хрень? Это что, улучшенная версия “This Is Your Life15”? — прохрипел Мерфи. — Развяжите меня, иначе…
Я стянул с его глаз повязку, и все угрозы, которые он собирался изрыгнуть, резко стихли, когда он увидел меня.
— Черт!
На фоне его паники мои губы дрогнули, но я промолчал.
Чем дольше тянулось молчание, сгущая воздух в комнате, тем больше напрягался Мерфи.
— Какого черта я здесь?
— Тебе нравится бить женщин, Мерфи?
— Я не знаю, что…
— Ты что, слишком труслив, чтобы бороться с мужчинами, поэтому ты охотишься за их дочерьми?
— Пошел ты, мудак.
Обойдя его висящее тело, я надел перчатки и фартук, а затем взял маленький нож из набора, висевшего на стене. Были и побольше, которые справились бы с работой быстрее.
Но я хотел не торопиться.
Я провел лезвием по его боку, достаточно сильно, чтобы он почувствовал его остроту, но не настолько, чтобы проткнуть кожу.
— Тебя и твой маленький член заводит то, что ты режешь женщин ножом, потому что не можешь проникнуть в них другим способом?
— У меня нет с тобой проблем, Блэк, — прорычал он, его тело напряглось, а дыхание стало поверхностным, ожидая пореза.
Крепко держа нож, я обогнул мужчину, чтобы видеть его лицо: челюсть была крепко сжата, ярость боролась со страхом.
— Но у меня с тобой много проблем, — сказал я холодным и бесстрастным тоном. Выражение моего лица не изменилось, когда я вонзил нож ему прямо в бедро.
Как раз туда, куда он вонзил нож в Джульетту.
— Ебаный хрен! Какого черта!? Блядь!
— Тебе не кажется, что я спускаю тебе все с рук?
— О чем ты говоришь? — его тело содрогалось, он старался не шевелиться, чтобы не усугубить боль.
Ему не нужно было волноваться, я позабочусь об этом за него.
Вытащив нож, я прижал кончик к тому же месту над его другим бедром.
— Шамус Макмиллан.
Он быстро покачал головой, его черты лица исказились от замешательства.
— Мы разорвали с Шамусом связь больше года назад. До того, как он удрал. Мы понятия не имеем, где он находится. Если он должен тебе деньги, попробуй обратиться к Кармайклу. У них были хорошие связи.
— Но он был должен тебе?
— Салливанам. Но последний долг он погасил за пару недель до того, как удрал.
Я вонзил нож достаточно сильно, чтобы проколоть кожу, а затем замедлил движение, чтобы лезвие вошло внутрь.
— Блядь, блядь, блядь, — повторял он, оцепенев от боли.
— Шамус задолжал. Шамус. А ты воткнул свой нож в его дочь, — я погрузил свой нож до рукоятки. — Ты не смог справиться со стариком, поэтому выбрал подростка?
— А какое отношение она имеет к тебе? — спросил он, прежде чем слабо улыбнуться. — Ты трахаешь эту стерву? Я уверен, что эта зазнавшаяся, едва получившая законное право дрянь стоит многого, но стоит ли она, чтобы идти против Салливанов?
Я не колебался.
— Абсолютно, блядь, точно.
— Ты собираешься бросить меня в баре в качестве предупреждения? Объявление войны? — в его бледном лице было больше, чем намек на надежду, и, черт возьми, мне нравилось ее подавлять.