Перестаю обнимать себя, опускаю руки, позволяю тонкой ткани стечь на пол. Чувствую лёгкое касание ночного бриза на обнажённой коже. Щекотание рассыпанных по плечам волос. Покрываюсь мурашками под его взглядом. Сама так и не решаюсь поднять на него глаза.
Слышу гулкий стук сердца, но не понимаю моё это или его.
Сжимает горячие пальцы на талии, заставляя пятиться, пока не опускает на постель, спиной ощущаю шелковистую прохладу одеяла.
— Ты моя, Эм. Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя? — нависает надо мной, пытается поймать взгляд, правой рукой всё сильнее сжимает талию, но при этом подушечкой большого пальца ласкает рёбра.
Киваю, как зачарованная.
Сочетание властного сжатия и слишком нежного поглаживания заставляет внутренности сжиматься и плавиться.
Если он сейчас отпустит меня, то я банально разревусь…
Алексион-Кэ́ссим
Её глаза прикрываются, а хрупкое тело доверчиво выгибается навстречу. Тёмные волосы разметались по постели, а мягкие губы слегка приоткрыты.
Меня штормит от неё.
Я слишком привык ждать и теперь пытаюсь примирить разум с реальностью, осознать, что она не сон и впервые это происходит не в моём воображении. Боюсь причинить боль.
Перемещаю её так, как будет удобнее.
Целую скулы, медленно ведут дорожку из поцелуев от подбородка к уху, спускаюсь вдоль шеи к ключицам. Каждое касание, как сладкий ожог расползается волнами по телу, заставляя внутренности плавиться и гореть одновременно.
Избавляюсь от последнего, разделяющего нас слоя ткани и медленно соединяю наши тела.
Эмма всхлипывает, пытается прижиться сильнее, но тут же вздрагивает, закусывая губу, и распахивает глаза.
— Больно?
Мотает головой и подаётся навстречу.
Ложь. Знаю, что ей больно и удерживаю её. Замираю, давая привыкнуть к себе. Стараюсь быть очень осторожным.
Скольжу ладонью по нежному телу, касаюсь бёдер. Стараюсь сдержать внутренних демонов, которые торопят, поджигают изнутри, туманят рассудок желанием.
— Алекс… я люблю тебя.
Сознание наполняется шумом пульсирующей крови, внутри лопается остро натянутая струна.
Эмма обхватывает мои плечи, тянется ко мне, что-то шепчет. Заставляет терять контроль, поддаваться инстинктам, обладать.
Заставляет каждым движением доказывать, что она моя.
Заставляет терять связь с реальностью, бояться, что это очередной сон, после которого я проснусь один в своей постели.
Сознание сжимается до единственной пульсирующей мысли... Слишком невозможная. Таких не бывает.
— Эмма…
Всхлипывает и сжимается вокруг меня. Тело бьёт крупная дрожь. Не позволяю вырваться, крепче прижимаю к себе, схожу с ума и отправляюсь за грань. Разлетаюсь. Сгораю. Превращаюсь в пепел. Становлюсь ничем.
***
Мир надолго исчезает, прежде чем сознание начинает по крупицам возвращаться обратно.
Покачивает на ласковых волнах.
Эмма доверчиво прижимается, обхватив руками мою талию. Зарываюсь пальцами в длинные локоны.
Такая сладкая.
— Алекс… — едва слышный шёпот. — Сколько нужно готовиться к свадьбе?
— Зависит от того, сколько будут шить твоё платье, сколько гостей будет приглашено… им тоже требуется время. Нужно подготовить комнаты…
— Я не хочу…
— Что?
— Не хочу свадьбу.
Внутренности болезненно сжимаются, леденея от страха и растерянности.
— Я имею в виду, не хочу такую свадьбу. Не хочу видеть здесь всех этих малознакомых людей. И не хочу ждать. У меня есть платье. Я просто хочу обвенчаться. Сегодня. На закате.
Прикрываю глаза и пытаюсь сглотнуть застрявший в горле ком.
— Нужно, чтобы это одобрил Его Величество, — голос звучит так, словно в горло насыпали песок. — Без его разрешения мы не имеем права венчаться.
Тянусь к пиалам с лекарственными отварами, выбираю наугад и вливаю в себя. Становится легче.
— Наверное, лучше прямо сейчас написать письмо Его Величеству?
— Ещё очень рано, Эм. Побудь со мной…
Эмма ёрзает, укладывая голову поудобнее и чуть сильнее сжимает талию тонкими руками.
— Тогда расскажи мне про ваше с Итеоном пари.
Не понял…
— Ты не спросила меня об этом? — в собственном голосе читается удивление.
— Я не хотела допрашивать тебя… это как-то неправильно, Алекс.
— Ты хоть о чём-то меня спрашивала?
— Угу, спросила, действительно ли ты веришь в то, о чём сказал… ты ответил “да”. Я подумала, что в жизни может произойти разное. Алессиньи, Дафны, Райланды… да кто угодно может сказать всё, что угодно… я хочу просто верить тебе… Так ты расскажешь?
Пытаюсь осознать её слова и рщущаю, как внутри волнами разливается тепло.
Когда ночью, на побережье Эмма спросила меня про мою мечту, я не стал говорить ей, что мечтаю о семье. Она бы мне не поверила. Но семья, это не брачный договор. Это возможность доверять тому, кто постоянно находится рядом. Между моими родителями не было доверия и это привело к тому, что я лишился их обоих. Сам же я мог доверять только Итеону, потом понял, что доверять не стоит даже ему. Мы остались друзьями, но прежней открытости между нами нет.
Теперь у меня есть Эмма. Эмма, которая говорит, что готова просто верить. И это много больше, чем то, о чём я мечтал...
Эмма
— Я не подведу тебя, моя хорошая, — целует меня в висок и проводит кончиками пальцев вдоль позвоночника. — Итак, пари. Итеон предложил его, накануне твоего приезда во Фрэй Дау. Я думал о том, как избавиться от помолвки с Эммилиной, а он, хотел взбодрить меня и предложил отдать рудник на полгода, если ничего не получится. В качестве небольшого утешения. А если мне удастся разорвать помолвку, в чём сам Итеон обещал помочь, то за его участие я должен был подарить ему одну из лошадей своей конюшни.
Вот теперь во всём ощущается логика, которой так не хватало в заявлениях Алессиньи.
— Но ты перевернула всё с ног на голову, моя хорошая, и мы забыли о пари. Теперь Итеон винит себя из-за случая с “лёгким сознанием” и пытается помочь мне с королевским налогом.
За окнами уже заливаются ранние птицы, а звёзды теряют яркость на фоне светлеющего неба.
— Алекс, может быть такое, что Эммилина в приворотном ритуале использовала отвар гуара вместо эликсира Михтасса? Допустим, что служанка подменила отвар в тот же вечер, в который Эммилина готовилась к привороту. Накануне поездки во Фрэй Дау.
— Думаешь о том, что случилось с её душой?
— Да. Думаю, возможно ли, что из-за ритуала привязки душ, вместо того, чтобы приворожить тебя, она притянула мою душу в своё тело, заняв при этом моё?
— Вполне. Ритуалы потому и опасны, что могут навредить всем участникам… особенно если что-то пошло не так.
— А возможен обратный ритуал? Я вернусь в свой прежний мир, а Эммилина… — сглатываю ком в пересохшем горле.
— Эмма, когда ты в последний раз ты ощущала судорогу в ногах?
— Кхм… с тех пор как ты поцеловал меня… ни разу.
Алекс коварно улыбается и в мгновение оказывается сверху. Прижимает меня горячим телом к постели и шепчет в самые губы:
— Значит, твоя душа крепко держится в этом мире. Даже если бы был обратный ритуал, его силы бы не хватило на то, чтобы перетянуть душу, которая этого не желает.
Эммилина Эон Нидао
Тем временем в другом мире.
— Милый, ты куда-то собрался? — Эммилина делает небрежный жест, подзывая мужа к себе. — Ничего не забыл?
— У меня дела, — Айзек скрипит зубами, сжимая пальцы в кулаки, но послушно шагает в открытую дверь комнаты, мимо которой надеялся незаметно проскользнуть.
Двухметровый телохранитель, прежде отдыхавший на диванчике в холле, тяжело вздыхает, встаёт и перемещается так, чтобы хозяйка его видела. Впрочем, сам при этом продолжает утыкаться в свой смартфон.