Вскоре половинки варёных яиц красовались на большом плоском блюде, начинённые пряной начинкой из рубленых грибов и обжаренного лука, и политые белым сливочным соусом. Капуста для запеканки сначала отваривалась в молоке, а потом мелко рубилась с куриным мясом, смешивалась с парой ложек дроблёной ячменной крупы, приправлялась перцем и солью, и запекалась в форме, выстланной тончайшими ломтиками копчёной грудинки. Ароматные овсяные вафли я поставила возле печи, чтобы они оставались тёплыми, а Прил как раз закончила взбивать сливки.
Проследив за сервировкой, я ушла к себе, собираясь пересидеть завтрак в комнате под предлогом головной боли.
Я улеглась на постель прямо в одежде и закрыла глаза, позволяя себе снова окунуться в любовное безумие. Почему – безумие? Ведь теперь, когда между мною и Ричардом нет тайн, нет никаких препятствий к нашему союзу… к нашей свадьбе… Чтобы он был только моим…
И в то же время я понимала, что подобные мысли – это соблазн. Пленительный, желанный, опасный. Сейчас я – всего лишь служанка. И мне нельзя выходить из этой роли, чтобы не подставить под удар Ричарда, дядю, себя. Сесилия Лайон в розыске, Томас Сен-Меран официально мёртв, и если узнают, что убийца короля избежал наказания, Ричард тоже пострадает. Неизвестно, что предпримет королева, если обман раскроется… Нет, нельзя выдать себя. Нельзя, чтобы леди д`Абето или кто-то другой заподозрили Фанни Браунс, начали выяснять, кто она, откуда… Но так хотелось быть просто любимой, просто счастливой… Как же, всё-таки, несправедливо устроен мир, если хорошим людям невозможно жить так, как им хочется…
От жалости к себе-хорошей меня оторвал тихий стук в дверь. Я соскочила с постели, открыла, и обнаружила на пороге герцога де Морвиля.
Увидеть того, о ком только что думала и о чьих поцелуях мечтала, оказалось непростым испытанием. Кровь бросилась мне в лицо, и герцог посмотрел на меня с тревогой.
- Дорис сказала, вы заболели? – спросил он и взял меня за руку. – Сес… мисс Браунс, что с вами?
Он вовремя исправился, но это было ещё одно доказательство тому, что Фанни Браунс не имеет права вести себя, как Сесилия Лайон.
- Милорд, всё в порядке, - сказала я, мягко высвобождая руку. – Очень признательна, что вы волнуетесь обо мне, но не стоит. Не забывайте, что я всего лишь прислуга в вашем доме.
- Мне надо поговорить с вами, - произнёс де Морвиль после недолгого молчания. – Можно войти?
- Нет, - быстро ответила я. – Лучше поговорить здесь. Отойдёмте к окну.
Мне показалось, он обиделся, но оказаться с ним снова наедине, в спальной комнате, было выше моих сил. К тому же, леди д`Абето обещала следить. Не надо давать ей лишний повод для беспокойства. Не затем я заваривала ей чай с фенхелем, заботилась о режиме дня и питании, чтобы теперь перечеркнуть всё лечение в одночасье.
Прежде чем герцог смог возразить, я вышла из комнаты и подошла к окну. Снег, как и обещала Дорис, уже таял, и вместо белоснежного девственно-чистого пейзажа сейчас можно было видеть только грязь. Мокрые листья деревьев уныло поникли, трава пожухла, и не оставалось сомнений, что разноцветная осень покинула нас, уступив место осени дождливой.
- Только что прислали письмо из столицы, - сказал герцог негромко, остановившись рядом со мной, чуть позади меня, пока я смотрела на реку, ставшую из синей свинцово-серой.
- Что пишут? – поинтересовалась я, а сердце будто сжали ледяной жестокой рукой.
Какие хорошие новости могут быть из столицы? Никаких.
- Мне придётся уехать на неделю или две, - сказал герцог и снова взял меня за руку, сжав мою ладонь в своих. – В соседней провинции случился мятеж, королева просит меня съездить и разобраться.
- Королева? – переспросила я. – Но вы ведь уже не маршал, милорд.
- Просит съездить эмиссаром. Я постараюсь вернуться как можно скорее.
- Это опасно? – мне ужасно хотелось повернуться к нему, посмотреть ему в глаза, чтобы запомнить каждую черточку лица, но я сдержалась.
- Думаю, нет, - герцог отпустил мою руку, и я почувствовала себя так же уныло, как поникшие листья яблонь. – Но вам придётся ходить в охотничий домик. Кто-то должен относить провизию господину Томасу, а я никому из слуг не могу доверить эту тайну.
- Вы совершенно правильно решили, - я так и не обернулась, зато совесть тенькнула, потому что я подумала об отъезде Ричарда и совсем позабыла о моём бедном дяде.
- Оставлю вам ключ, - продолжал герцог. - Запомнили ли вы дорогу? Вам просто надо идти вдоль ручья.
- Мне кажется, запомнила, - кивнула я в ответ. – Когда вы уезжаете, милорд?
- Прямо сейчас, - сказал он и добавил: - Можно мне… можно поцеловать вас на прощание?