- А вы? – воскликнула я. – Где вы проведёте эту ночь?
- Не волнуйтесь, - он слабо улыбнулся и отбросил с моего лица выбившуюся прядь волос. – Во флигеле хватит места и для меня.
- Значит, и для меня!
- В гостинице вам будет спокойнее и удобнее.
- Ничего подобного! – запротестовала я. – Как вы себе это представляете? Все теснятся во флигеле, включая хозяина дома, и только некая Фанни Браунс отдыхает в гостинице, словно королева. Нет, милорд. Так не пойдёт. Я не согласна. Только флигель.
Я приготовилась спорить, чтобы отстоять свои намерения переночевать вместе со всеми в Эпплби, но герцог лишь вздохнул и спорить не стал.
- Хорошо, - сказал он. – Пусть будет так. Мне надо идти, я должен проследить, как тушат пожар, и помочь, а вы… - он протянул мне картину, - присмотрите за ней.
Портрет я взяла машинально и даже не взглянула на него, а вот на герцога смотрела, не отрываясь. Он ещё и помогать собирался… а не только спать во флигеле, вместе со слугами… Какой-то совершенно неправильный герцог.
- Может, вам стоит поберечься? – попросила я. – Вы и так слишком рисковали… из-за этого… - я приподняла картину, и каким-то невероятным образом она превратился в стену между мной и де Морвилем.
Словно я отгородилась от него. Словно какая-то неведомая сила оттолкнула его от меня.
- Это единственный подарок моей матери, - сказал герцог и оглянулся на горевший дом. - Она отправила мне свой портрет и попросила хранить его в память о ней. Это было за неделю до её смерти. Мне пора, - он снова оглянулся. – Не оставайтесь одна. Держитесь поближе к Дорис. С ней не пропадёте, - и даже не улыбнувшись мне на прощанье, герцог быстрым шагом направился к группке мужчин, которые выстроились цепочкой и передавали друг другу вёдра от реки до Эпплби.
А я осталась стоять под яблонями, держа перед собой портрет Беатрис Ратленд. Некоторое время я смотрела вслед герцогу, а потом перевела взгляд на картину.
Женщина, отдавшая сына луне взамен на любовь мужчины, за неделю до смерти прислала сыну свой портрет в подарок. И просьбу помнить. Как сентиментально. И как жестоко. Я опять почувствовала неприязнь к этой красивой грустной даме. И даже цветок незабудки в её руке показался мне насмешкой. И ещё эта омерзительная муха…
- Вы понимаете, что ваш сын мог погибнуть, спасая картинку? – шёпотом сказала я портрету. – Вы испортили ему жизнь будучи живой и продолжаете портить, находясь уже на том свете. Пора бы остановиться, миледи.
Чем дольше я смотрела на изображение Беатрис Ратленд, тем сильнее меня охватывало странное чувство какой-то неправильности. Странный портрет. Неприятный, но ещё и странный, как будто…
- Мисс Браунс! – ко мне, задыхаясь, подбежала Дорис. – Вы что тут стоите?! Везде пепел летает! Хотите сгореть или задохнуться? Идёмте к реке!
Она схватила меня за локоть и потащила к реке, куда потихоньку подтягивались женщины из поместья. Мы прошли мимо леди д`Абето, которая опиралась на руку Труди. Заметив меня, хозяйка резко отвернулась, поджимая губы. Что ж. Похоже, должность компаньонки так и останется вакантной.
Я видела, как дамы расселись по экипажам и покатили по дороге в сторону города. Леди д`Абето уезжала в одной из колясок, увозя с собой горничную. Экономка осталась и подошла к нам, держась очень прямо, гордо вскинув голову. Я ждала, что госпожа Пай-Эстен спросит меня о том, что произошло, когда герцог выбрался из горящего дома, но она молчала, наблюдая, как тушат огонь.
Пожар потушили только к полуночи. Все мы устали и продрогли, стоя у реки, но вот мужчины замахали нам, разрешая подойти.
Дорис по-прежнему держала меня за локоть, а я прижимала к груди портрет матери герцога. Как бы я к ней ни относилась, Ричард просил позаботиться о картине. Ради неё он рисковал жизнью. Значит, я должна выполнить его просьбу. За всё, что он сделал для меня… для нас с дядей…
Со всеми волнениями я как-то позабыла про дядю. Странно, что человек так долго помнит горести, но так быстро забывает радости. Вот и сейчас я больше переживала, что герцог обиделся на меня из-за неосторожных слов о его матери, а благодарственную молитву за чудесное спасение дяди прочитать не удосужилась…
От дома ещё веяло жаром, но я слышала, как мужчины говорили, что выгорел только первый этаж. Правда, всё, что не пострадало от огня, наверняка пострадало от копоти и пропахло дымом. Я мельком вспомнила про припрятанное жемчужное ожерелье. Будет жаль, если оно сгорит… Но что значит жемчуг по сравнению с тем, что сегодня я нашла двух мужчин, которые для меня дороже всякого жемчуга?.. Двух… Нет, Сесилия, лучше бы ты не торопилась. Дядя никогда тебя не оставит, а вот герцог де Морвиль…
- Вы точно не пострадали? – Дорис тормошила меня, заглядывая в лицо. – Вы такая бледная…
Экономка посмотрела в мою сторону искоса, но ничего не сказала, а я попыталась улыбнуться Дорис и сказала как можно бодрее:
- Просто очень испугалась. Хорошо, что всё уже закончилось, и никто не пострадал.
Флигель готов был трещать по швам, когда его заняли обитатели Эпплби. Мне, Дорис, Мойре, Прил и Саре пришлось разместиться в маленькой кладовой. Позже к нам должна была присоединиться и госпожа Пай-Эстен, но пока она бегала по другим комнатам, размещая остальных слуг.
О большом комфорте мечтать не приходилось, и мы просто расстелили на полу одеяла, которые экономка притащила из каких-то своих запасов, и улеглись прямо в одежде. Мне досталось место у стены, и рядом я поставила портрет Беатрис Ратленд. Интересно, как проведёт эту ночь герцог? Сегодня он остался без ванны и без масляных притираний. Впрочем, наверное, ему это уже и не нужно. Болезнь прошла, и я была уверена, что она не вернётся. Главное – следить за питанием, много двигаться и…
Мысль я не додумала, потому что заснула. Спала я без сновидений – как провалилась в чёрную яму, но спала не крепко, потому что услышав шорох вздрогнула и открыла глаза.
В предрассветных серых сумерках лицо Беатрис Ратленд качнулось передо мной, поднялось и поплыло по воздуху…
В первую секунду я чуть не закричала от испуга, но потом разглядела две маленькие руки, державшие картину. Никакой мистики не было – кто-то всего лишь пытался похитить портрет!
Я вцепилась в край портрета, и только тут увидела, кто его держит – Сара. Юная молчаливая помощница на кухне. Я настолько не ожидала, что похитительницей окажется она, что попросту потеряла дар речи. Зато Сара ничуть не растерялась, продолжая тянуть картину в свою сторону.
- Отдайте!.. – зашептала она, и глаза её лихорадочно блестели. – Её надо убить! Ведьму надо убить!.. Это всё из-за неё!..
- А ну, успокойся, - я уже пришла в себя и резким движением вырвала портрет у неё из рук, а когда Сара бросилась вперёд, пытаясь его отобрать, оттолкнула её ладонью в грудь.
Рядом похрапывала Дорис, завернувшись до ушей в одеяло, дальше мирно спали Мойра и Прил, а за ними – экономка, и мне совсем не хотелось их будить, чтобы разбираться по поводу «ведьминого» портрета.
- Пойдём-ка, выйдем, - я поставила картину на прежнее место, к стене, крепко взяла Сару за худенькое плечо и вытолкала в коридор, хотя она упиралась. – Ну, - сказала я, прикрывая дверь, чтобы нас не услышали. – А теперь объясни толком, что ты хотела сделать?
- Её надо убить, - Сара умоляюще посмотрела на меня огромными тёмными глазами. – Ведьму… которая на картине… Это из-за неё сгорел Эпплби.
Сейчас она больше походила на помешанную – тряслась, заламывала руки и дёргала губами, будто собиралась разрыдаться.
- Послушай, - пришлось встряхнуть её, чтобы она меня услышала. – Пожар не мог начаться из-за картины. Не надо ничего выдумывать…
- Я не выдумываю, мисс! – шёпотом закричала она, и я снова её встряхнула, чтобы не вздумала закричать по-настоящему. – Я говорю правду, - теперь Сара стала поспокойнее, но всё равно дрожала, как осиновый лист. – Я была там, мисс. В той комнате… когда всё загорелось… Клянусь, это из-за картины! Она вдруг вся вспыхнула!..