- Вы так религиозны, Фанни? – спросила королева, вынимая из мочек ушей простенькие утренние серьги с жемчужинами и надевая более яркие – с аквамаринами.
А я и не думала, что она видит, как я читаю её Библию!
Мне стало стыдно, я поспешно закрыла книгу и так же поспешно покаялась:
- Простите, ваше величество. Это получилось почти нечаянно и больше не повториться.
- Не переживайте так, - она посмотрела на меня через плечо. – Вы не узнали никаких государственных тайн, казнить вас пока не за что.
- Вы так добры, - ухитрилась произнести я, хотя дыхание перехватило от такой милой «шутки».
- Эту Библию мне подарила матушка, когда я уезжала к жениху, - пояснила королева. – С тех пор я не расстаюсь с подарком. Когда-то только эта книга была моим утешением, и только ей я могла доверить свою печаль и тайны.
- Прошу прощения, - я не смогла промолчать, - но вряд ли на это способна книга. Наверное, не она, а Бог был вашим утешением?
- Ну да, Бог, - кивнула она и вынула из шкатулки ещё одну шпильку. – Вы тоже во всём полагаетесь на Бога, Фанни?
- И ещё немножко на себя, - сказала я, помолчала и добавила: - А почему вы оставили только одно имя, ваше величество? Здесь написано, что вы – Гизелла Воларина, а мы знаем только королеву Гизеллу.
- Имена моей родины слишком сложны для вашего языка, - пояснила она. – Я решила не добавлять подданным трудности, запоминая, как меня зовут. Королева-чужестранка всегда вызывает неприятие и настороженность, а если ещё и имя выговариваешь с трудом… Мне кажется, я проявила политическую мудрость. Вам так не кажется?
- Совершенно с вами согласна, - ответила я, но про себя подумала, что имя Гизелла гораздо сложнее в произношении, чем Воларина.
Когда список блюд был составлен, я предъявила его королеве, и она внимательно его перечитала.
- Если какие-то блюда кажутся вам непривлекательными, вычёркивайте их, - сказала я, подавая перо и чернильницу. – Очень важно, чтобы вы ели то, что вам нравится.
- Пока мне нравится всё, - заверила меня королева. – Я покажу это моему врачу, а потом передам придворному повару.
- Вы очень добры, - подхватила я, - но если позволите, мне бы хотелось присутствовать при готовке. Не знаю, знаком ли ваш повар с приёмами приготовления пищи простолюдинов. Во дворце подают только изысканные блюда, а не сыр и сардины. Даже в приготовлении самой простой пищи есть свои нюансы.
- Похвальное рвение, - её величество кивнула мне с улыбкой. – Хорошо, с завтрашнего дня вы получите доступ на королевскую кухню. Я скажу Максимилиану, чтобы он не возражал вам и прислушивался к вашим советам. Максимилиан – это главный повар. Один из тех мужчин, которые в женщинах ценят лишь корону.
Шутку я оценила и посмеялась, пока королева смеялась тоже. Часы на каминной полке пробили девять, и её величество отпустила меня, ей надо было переодеться, горничные уже стояли под дверью, ожидая разрешения войти.
Я попрощалась с королевой и пошла на балкончик, где меня должен был встретить герцог де Морвиль. Дверь на балкон была открыта, стол для завтрака убран, но герцога ещё не было. Я подошла к перилам, глядя на пылающий всеми красками осени сад, и задумалась.
Если королева Алария так же способна к шуткам и здравомыслию, как её свекровь, я смогу объяснить, что в смерти его величества не было вины моего дяди. Может быть, придётся сначала заручиться поддержкой вдовствующей королевы…Особенно если ей понравится моя лечебная кухня, и если новая система питания пойдёт на пользу. Как много «если»…
- Кто это у нас тут? – услышала я, а потом кто-то бесцеремонно взял меня за плечо, разворачивая.
Передо мной стоял молодой человек в чёрном камзоле, богато расшитом серебром и крохотными металлическими бусинками. Вроде бы и траур, но такой роскошный, что это кажется почти вызывающим. У молодого человека было красивое, немного рыхловатое лицо, и он смотрел на меня так, как будто я была собачкой на породистой выставке.
- Новая служанка? – спросил он. – Ну, что молчишь? Отвечай!
Лицо его было мне незнакомо, но голос я, определённо, слышала раньше. Кто же это?
- Виконт, мы ждём вас! – раздалось из коридора, и за стеклянной дверью замахали руками другие молодые люди – тоже в очень богатых придворных одеждах.
- Одну секунду, друзья, - виконт даже не оглянулся, продолжая рассматривать меня. – Тут такая крошка, я должен всё о ней разузнать.
- Пустите, милорд, - я повела плечом, высвобождаясь из-под его руки.
- О! Умеешь говорить? – обрадовался он. – Как тебя зовут, красавица? Кому ты служишь?
- Её величеству королеве Гизелле, - ответила я, намереваясь сразу его осадить.
Но имя королевы ничуть не приструнило нахала, и он снова попытался взять меня за плечо.
- Не трогайте меня, милорд, - предостерегла я, проворно отскакивая.
- А ты с характером, - обрадовался он. – Люблю таких. И таких, - он хохотнул, пошевелив пальцами возле груди. – Ты хоть и маленькая, но кругленькая, как булочка. Люблю булочек.
- Сожалею, милорд, я не съедобна, - ответила я, с трудом сдерживая гнев.
Даже служанка не заслуживает того, чтобы с ней говорили в подобном тоне. И это совершенно недостойно благородного мужчины.
- Тебе полезнее дружить со мной, - виконт погрозил мне пальцем. – Я при королевском дворе уже три года. Знаю тут всё и обо всех. И я из Дрюмморов, - он многозначительно прищурился.
Виконт Дрюммор!
Тут я вспомнила этого молодого сплетника. Именно он на маскараде первым рассказал мне про герцога де Морвиля. Да ещё в каких выражениях! И как господин виконт вился вокруг Сесилии Лайон…
А вдруг он меня узнал?!.
Грудь сдавило, я попыталась вздохнуть, и получился полувздох-полувсхлип.
- Ага, слышала про Дрюммаров? – виконт тут же приписал мой испуг на свой счёт и был, вобщем-то, прав. – Мой отец – наместник королевы в Торнтоншире. У него годовой доход пятьдесят тысяч. Так что имей в виду, - сын годового дохода в пятьдесят тысяч демонстративно потряс кошельком, чтобы монеты зазвенели. – Но ты мне не назвала своё имя, крошка. Как тебя зовут? Встретимся сегодня на Северной лестнице? Скажем, часов в восемь вечера…
Не узнал.
Я с облегчением выдохнула, но расслабляться было рано. Судя по всему, у виконта Дрюммара был пунктик насчёт маленьких женщин. И если Сесилия Лайон вполне могла бы осадить взглядом наглеца, то бедняжке Фанни Браунс нельзя было даже надавать ему пощёчин.
Придётся действовать хитростью.
Сказать, что приду на Северную лестницу, и сбежать?
Нет, опасно. Вдруг виконт решит, что я так кокетничаю – согласилась и не пришла, набиваю себе цену. Хочу, чтобы меня завоевали. Он – раз! – и придёт завоёвывать. И что тогда? Жаловаться королеве? После того, как её величество намекнула, что моя связь с герцогом де Морвилем нежелательна? Хороша повариха. Сначала вскружила голову герцогу, потом принялась за виконта.
Сразу отказать? Примет ли господин виконт отказ какой-то служанки?
- Ну так что? – ему надоело ждать, и он меня поторопил. – В восемь? И наговоримся всласть, я тебе про всех здесь расскажу, - и этот бесстыдник даже не постеснялся отереть пальцами уголки губ, выжидающе посматривая на меня.
- Благодарю, милорд, - я прикинулась простушкой и сделала книксен, - с удовольствием поговорила бы с вами, но сначала мне надо спросить разрешения у её величества. Если она разрешит…
- Зачем тебе спрашивать? – виконт так и подпрыгнул.
- Её величество моя крёстная, - солгала я, не моргнув глазом. – Я обещала матушке, что буду слушаться её величество во всём и рассказывать ей всё без утайки. Если позволите, милорд, я сбегаю и спрошу разрешения встретиться с вами…
- Забудь, - бросил он и оглянулся, словно королева могла прятаться где-то поблизости и уже выглядывала из-за угла. – К тому же, я занят сегодня. Не беспокой королеву такими пустяками, поняла?