Взглянув украдкой вверх, хотя в украдках не было необходимости – герцог всё равно не заметил бы моего взгляда, я увидела, как порывисто поднимается и опускается грудь моего подопечного, а сам он стиснул зубы и зажмурился с таким несчастным видом, что я не могла не улыбнуться.
Впрочем, раздевание оказалось испытанием и для меня, тем более, сейчас я могла рассмотреть всё в подробностях, с гораздо близкого расстояния и не бояться быть застигнутой при подглядывании.
Мне стало жарко, и я расстегнула вторую пуговицу на платье. Можно было бы и вовсе раздеться, но вдруг Эбенезер вернётся раньше. Голого герцога я бы ещё смогла объяснить, а вот раздетую себя – уже с трудом.
И всё же я покраснела, увидев Ричарда без одежды, при свете свечей, да ещё с такого ракурса, что свидетельство его страсти было как на ладони.
Вода была налита, пациент раздет, но я медлила провожать его в ванну.
Не вставая с колен, я провела ладонями по ногам герцога – от щиколоток и выше, до самых бёдер.
- Ты такой красивый… - сказала я, наслаждаясь этим прикосновением, и преступно наслаждаясь тем, что вижу.
Он, и правда, был очень красивый – стройный, с рассыпавшимися по плечам белоснежными волосами, и кожа везде была золотисто-смуглой, бархатистой и атласной даже на вид. Я не осмелилась прикоснуться руками к тому месту, которое меня манило, но уткнулась лбом Ричарду в бедро, ощутив щекой атласное напряжение и упругое подрагивание, вдыхая запах его тела, и пьянея от этого запаха.
- Сесилия!.. – простонал герцог сквозь зубы и потянулся ко мне, но я перехватила его руки и прижала к бёдрам, уже смелее потеревшись щекой о его напряжённое достоинство.
- Дайте же мне тоже немножко удовольствия, милорд, - прошептала я, шалея от собственной смелости и развратности. – Совсем чуть-чуть... Я ведь тоже имею право на удовольствие… Хоть и прислуга…
Конечно, я лукавила, но герцог этого не понял.
- Ты никогда не была для меня прислугой!.. – выдохнул он с возмущением и полустоном наслаждения. – Если бы ты только позволила…
- Тогда докажите это и будьте послушным мальчиком, - попросила я его. – И… дайте мне немного счастья, милорд. Дай мне насмотреться на тебя, Ричард…
- Для тебя это счастье? Смотреть на меня?..
- Откуда такая неуверенность в голосе, милорд? – ответила я шутливо. – Вы красивы, смотреть на вас – одно удовольствие. И – да, счастье, - я поднялась с колен и обняла герцога за шею, заставив наклониться. – Я счастлива видеть, что ты здоров, Ричард, - зашептала я ему, обнимая всё крепче, - и злое колдовство мы победим. Один раз победили – и второй раз справимся… - кажется, я это уже говорила, но сейчас готова была бормотать любой вздор, потому что наши тела были так близко, и я через одежду чувствовала, с какой страстью Ричард тянется ко мне. – Второй поцелуй, милорд… Разрешаю… - только и успела я сказать, когда наши губы соприкоснулись.
Мы целовались долго и сладко, и каким-то краешком сознания я удивилась, что это всякий раз всё сильнее горячит кровь и волнует сердце. И с каждым разом хочется всё больше и больше… Но удивление мелькнуло и пропало, и не осталось ничего – ни благоразумия, ни стыда, ни осознания опасности. Остались лишь я и Ричард, и наши губы, и наши тела, и дыхание, которое перемешалось и стало одним вздохом на двоих.
Я опомнилась лишь в тот момент, когда осознала, что мои ладони лежат на обнажённых ягодицах Ричарда, а сама я встаю на цыпочки, чтобы не прерывать поцелуй. С огромным усилием я заставила себя отстраниться и упёрлась ладонями герцогу в грудь, стараясь не смотреть на то, что было внизу.
- Всё, - сказала я и вынуждена была кашлянуть, чтобы спазмы отпустили сжавшееся горло, - теперь в ванну, милорд. Вода остынет.
Он попытался прикрыться, наивный, и я подшлёпнула его пониже спины, подводя к ванне:
- Нет смысла щадить мою скромность, - сказала я, помогая ему забраться в воду. – Я уже видела тебя всего. Скрывать больше нечего. Да и не скроешь… ладошкой…
Герцог усмехнулся и смущённо, и весело, а я уже принялась натирать его мылом – везде, всего. Мне нравилось прикасаться к нему, и я не возражала, когда он начал прикасаться ко мне – сначала кончиками пальцев нашёл моё лицо, провёл по щеке, дотронулся до губ, потом скользнул по шее, а потом и совсем осмелел, положив руку мне на грудь.
- Кажется, я плохо на тебя действую, - поругала я его, но его руку не оттолкнула. – Вы становитесь нахалом, милорд!