- Дело не в этом, - я не удержалась и сказала вполголоса, покосившись на строгого охранника: - Просто на следующей неделе я выхожу замуж за герцога де Морвиля, и их величества отпустили меня до свадьбы, а потом, надеюсь, отпустят совсем. И мастер Максимилиан может быть спокойным – он никогда больше не увидит меня в своей кухне.
Конечно же, я шутила, но всё равно с благодарностью улыбнулась Эмильена, когда он сказал:
- Мне кажется, мастер Максимилиан огорчится этому. Мы все к вам привыкли.
Я потрепала его по щеке, кивнула и вернула листок юноше, а сама отправилась домой. Возможно, я успею догнать Ричарда по дороге. Хотя… вряд ли он отправился домой. Скорее всего, у него какие-то срочные государственные дела. А «домой» - это так, прикрытие. И дела, конечно же, очень срочные, иначе он предупредил бы меня. Главное, чтобы все злодеи и колуны подождали до нашей свадьбы, а там…
На улице пробрасывал мелкий сухой снежок, и я поплотнее завернулась в свою накидку. Теперь можно сменить одежду служанки на ту, к корой я привыкла. Шуба, бархатные сапожки… А подвенечное платье должно быть белоснежным… Потому что зима и снег… И Ричард должен быть в своём белом мундире. Но успеют ли сшить платье?.. Надо завтра же зайти к портнихе…
Совсем замечтавшись, я чуть не столкнулась со старушкой-нищенкой, которая оказалась передо мной, протягивая руку для милостыни.
- Бабушка, простите, но у меня ни монетки… - ответила я, чувствуя себя виноватой, что не могу поделиться с ней хотя бы толикой моего счастья, и вдруг поняла, что рука нищенки выглядит совсем не старушечьей.
Даже в свете фонарей было видно, что ладонь, протянутая ко мне, была без морщин, широкая и крепкая, с короткими сильными пальцами, и явно – мужская.
Не успела я толком это осознать, как эта рука схватила меня за плечо, разворачивая, а в другой руке «старушки» появился тонкий длинный нож, заострённый с двух сторон, и его клинок зловеще блеснул из-под лохмотьев.
Каким-то чудом я успела перехватить руку с ножом за запястье, и вцепилась в неё изо всей силы, удерживая смертоносное лезвие. Несколько секунд мы боролись, а потом «старушка» ударила меня кулаком в висок.
В голове что-то щёлкнуло, в глазах потемнело, и я свалилась на утоптанный снег, прямо посредине улицы. Руки и ноги отказались слушаться, но сознания я не теряла, и понимала, что сейчас буду истыкана ножом, как кусок мяса, который решили нашпиговать.
Королева Гизелла предупреждала… Счастье можно сглазить…
Голова моя безвольно упала, и я щекой почувствовала холод снега. Сразу стало легче дышать, я заморгала и заскребла руками, пытаясь подняться.
Зрение прояснилось, и я увидела совсем рядом чужое лицо – мужское, грубое, с щетинистой на подбородке и щеках. Глаза мужчины были широко открыты и совсем неподвижны. Он лежал так же, как и я, на снегу, и коричневый платок сползал с головы, открывая женский чепец с широкими оборками. Это было смешно и нелепо – мужчина в женском головном уборе.
Ткань стекала со лба широкими мягкими складками, и на неё ложились снежинки. Я засмотрелась на них – они были тоненькие, резные, и вспыхивали в оранжевом свете фонарей.
Мужчина продолжал лежать, глядя в небо, и это было странно – почему он лежит? Я лежу, потому что меня… потому что я…
Внезапно мне стало жарко, хотя подо мною были снег и лёд.
Я смотрела в мёртвое лицо. Вот почему мужчина не шевелился и не моргал.
- Сесилия! Что с тобой? – раздался знакомый голос, звучавший сейчас с тревогой.
С трудом оторвав взгляд от мёртвого лица, я повернула голову и увидела лицо того, кого мечтала бы видеть рядом с собой всю жизнь, до самой смерти. Ко мне наклонился Ричард, и сейчас пытался приподнять меня, стоя на коленях.
- Всё хорошо, - ответила я одними губами. – Не тряси меня, пожалуйста…
Он сразу замер, а я, глубоко вздохнув, ухватилась за его куртку и села.
Голова немного кружилась, висок болел, но соображала я нормально, и продолжала видеть снежинки, кружившиеся вокруг нас.
- Ты цела? Ты не ранена? – Ричард принялся ощупывать меня, и я не мешала ему это делать.
Королева Гизелла предупреждала, чтобы я помалкивала… Но Кармайклы знали… Поэтому я рассказала королеве Аларии… И Эмильену… Господи, что знает королева, то обязательно узнают фрейлины. Ричард мог рассказать… кому-нибудь…
- Сейчас позову помощь, - сказал Ричард и достал из кармана длинный металлический свисток.
На свист минуты через две примчались двое городских стражников с алебардами наперевес.
Узнав королевского маршала, они вытянулись в струнку, а Ричард уже подхватил меня на руки, отдавая распоряжения: