– Такую красотку я бы и сам защитил, – усмехнулся один из Лилий – крупный, краснолицый, с залихватскими усами.
– Приходи, когда все закончится, – пожала я плечами, – вот тогда и посмотрим, какой из тебя защитник. Только за дверь не забудь мне заплатить!
Услышав про дверь, усач ухмыльнулся. Судя по их виду, платить за порчу имущества никто не собирался.
– Я бы взглянул на мужа, – произнес долговязый, похоже, не особо впечатлявшийся моей речью. Затем приказал остальным: – Торос, Эрко, обыщите здесь все!
– Обыскивайте! – вновь повторила я. – Но если вы хоть пальцем тронете мою больную дочь, вам не поздоровится. Я не посмотрю, что вы какие-то там маги!
На это они заверили, что девчонка им не нужна. Они пришли за предателем, потому что Лилии заплатили изморцам, пытаясь перекупить их верность. А те, обманув их, выступили на стороне Клинков. За это они поплатятся – все до единого.
Предателей ждет смерть!
Пожав плечами, сделала приглашающий жест, на что худой заявил, что они обойдутся и без моего разрешения. На это я отправилась к комнате Олафа, затем распахнула перед магами дверь.
– Полюбуйтесь! – заявила долговязому и усачу, притопавшим за мной.
Они вошли и полюбовались.
…В комнате стоял удушающий запах алкоголя – потому что я вылила на кровать и на пол почти две бутылки чего-то крайне крепкого.
Судя по всему, дешевого бренди.
На кровати, высунув из-под темного одеяла здоровую руку, храпел – очень убедительно, надо признать, – тот самый светловолосый воин. Содержимым бутылки я стерла с его лица следы крови. Больше приукрашивать ничего и не пришлось – из-за своей раны и разлитого повсюду алкоголя он выглядел и пах соответствующе – как заядлый пропойца.
– Вот, посмотрите! – Мое сердце бешено стучало, но я старалась играть свою роль как можно убедительнее. – На улицах творится незнамо что, а этот опять напился!.. Томас! – позвала его. – Томас Дюваль, ну ты и свинья!
На это изморец пробормотал что-то нечленораздельное, затем хрюкнул вполне достоверно, и у меня не осталось никаких сомнений, что ему было прекрасно знакомо состояние, которое он пытался изобразить.
Еще немного постояв, маги переглянулись, после чего вышли из комнаты. К ним присоединились и те двое, которые обыскивали второй этаж, заявив, что там пусто. Лилии засобирались было покинуть «Сквозняк», и тут я не выдержала:
– Эй, почтенные господа! – крикнула им вслед. – А за дверь-то кто мне заплатит? И окно тоже ваши выбили!..
– Боги подадут! – заявил мне один долговязый, на что тот, третий, собиравшийся заменить мне мужа, подмигнув, заявил, что мы скоро встретимся.
– Денег нет, но вы держитесь, – пробормотала я.
Впрочем, Лилии не расслышали, покинули таверну.
Ушли, а я осталась. Повернувшись, увидела, как Олаф берет непочатую бутылку с полки, а Леннарт ставит на барную стойку стаканы. Сперва два. Затем, посмотрев на меня, достал еще и третий.
Но я покачала головой.
Мне нужны были ясный ум и трезвая голова, потому что эта ночь еще не собиралась заканчиваться.
– Дверь, – сказала я Леннарту. – Окно, – это уже Олафу. – Сперва почините, а потом можете пить себе дальше.
Они попытались было возразить, заявив, что сперва нужно отметить счастливое избавление от проблем, но я была непреклонна.
– Иначе к нам всю ночь будут захаживать «проблемы», – сказала им. А затем напомнила: – И вот еще, с завтрашнего утра вся выпивка только за свой счет!
Прихватила бутылку – мне нужнее, а они пусть сперва выполняют мои поручения! – после чего попросила Марию налить полный таз теплой воды и приготовить бинты.
Ах, бинтов у них нет? Тогда мне нужна чистая материя, а еще суровые нитки и игла.
Есть лечебная мазь, которая заживляет раны? Отлично, пусть несет!..
Здравый смысл тут же посоветовал мне не дурить, потому что я никогда не делала ничего подобного. Но я понимала, что иначе нельзя. Если края ран не стянуть, тот воин, которого я перед Лилиями назвала своим мужем, может истечь кровью.
А ведь я только что самоотверженно спасла ему жизнь!..
Выходило, что пришла пора не менее самоотверженно попытаться спасти ее и во второй раз.
– Сигурд, – представился он, когда я вошла в комнату и села на колченогую табуретку возле его кровати. – Меня зовут Сигурд Раньерк!
Кивнула, кусая губы.
– Ну раз так, то раздевайся, Сигурд! – заявила ему. Затем, увидев его удивленное лицо, со вздохом пояснила: – Мне надо осмотреть твои раны. Но если ты не сможешь сделать это сам, мы тебе поможем.