Глава V
Иван уже и не помнил, в какой из дней в их бараке появился Дмитрий Семенюк: молодой человек лет 23-25, среднего роста, спортивного телосложения. До войны этот парень занимался футболом; отсюда такая стать и фактурность. Дмитрий сразу приметил Ивана и Сергея, державшихся вместе. Несколько раз за ужином он рассказывал им о себе: о семье, доме в Воронежской области. Говорил, что успел отправить в эвакуацию жену и мать. Ребята говорили ему о себе; о том, как жили под немцами и попали в лагерь. К этому времени они провели в его стенах два месяца и досконально изучили все порядки; этими знаниями они поделились с новым другом.
Однажды, на утренней поверке, немцы отбирали рабочих на фермы, находящиеся неподалёку от лагеря. Польские фермеры снабжали лагерь продовольствием; немцы в свою очередь выделяли по 2 – 3 человека на каждое хозяйство. В этот день на построение вместе с полицаями и немецкими солдатами было с десяток поляков, одетых в гражданское. Каждый из них самостоятельно выбирал себе работников. Когда очередь дошла до пожилого седого поляка, одетого в светлый ватник и хромовый сапоги, тот прошел вдоль строя и пальцем указал на Ивана, Сергея и Дмитрия, стоявших рядом друг с другом. Ребята в этот момент опешили, не понимая, как расценивать происходящее: как очередное испытание или подарок судьбы.
Всех отобранных вывели за ворота лагеря, где их ждали фермерские повозки. Всю дорогу ехали молча. Когда показалось фермерское подворье, поляк остановил повозку и повернулся к ребятам.
– Меня зовут Ежи, – на добротном русском, почти без акцента произнес поляк.
Он пристально оглядел ребят, достал из кармана папиросы и предложил им закурить. Никто из ребят не курил. Фермер лукаво улыбнулся. Повозка двинулась к подворью. Теперь поляк вновь сидел к ним спиной.
– Удивлены, откуда я так хорошо знаю русский язык? – продолжил свою речь Ежи.
– Немного, – робко произнес Иван.
В этот момент они въехали на подворье. Здесь был хозяйский, амбар, коровник, курятник и несколько построек для хранения фермерского инвентаря. В середине двора находился колодец. Ежи спрыгнул с повозки и повернулся лицом к своим собеседникам.
– Моя мать – русская, а отец – поляк. Русский язык в нашей семье всегда был такой же родной, как и польский.
– А сейчас, заходите в дом, располагайтесь. Я распрягу лошадь и подойду.
Зайдя в дом, все трое уселись на лавку возле печи, чтобы согреться. Помещение было большое и светлое. По всему периметру стояли широкие лавки, а в середине длинный стол. За печкой стояла кадка с водой, рядом был большой старый ящик с посудой. Иван сел с краю, уперся спиной в печь и закрыл глаза; сон тут же овладел им. Он не слышал, как отворилась входная дверь, и в дом вошёл Ежи. Не слышал, как тот сел на лавку возле окна; о чём говорил с ребятами.
Когда Иван открыл глаза, увидел: все трое сидели за большим столом, говоря в полголоса. Посреди стола стоял небольшой парующий котелок с отварным картофелем и миска с соленьем.
– А вот и Ваня проснулся, – мягко, по-отечески произнес поляк.
– Подходи к столу, присаживайся, – обернувшись, произнес Дима.
В этот момент Иван смекнул, что много пропустил, пока спал. Сев за стол, он внимательно начал вслушиваться в разговор; не понимая: почему этот поляк так добр к ним.
У Ежи не было ни жены, ни детей. Все это было, но давно: еще в довоенное время. Тогда Ежи с женой Эльзой жили в городе. Ежи работал инженером на заводе, а Эльза была портной. Был у них сын – Марек: славный озорной мальчишка. Ему было десять лет, когда он пошел с друзьями на речку и не вернулся. Тело мальчика так и не нашли. Он утонул. Родители долго переживали эту утрату. А спустя три года Эльза забеременела. Казалось, скоро в дом вновь придет радость и детский смех. Но и тут судьба сыграли с Ежи злую шутку. Жена умерла во время родов, оставив на свет дочку. Девочка была славная: круглолицая, белокурая с голубыми, как пуговки глазенками. Отец назвал её Агнешкой.
Боль утраты жены и сына уходила на второй план в те минуты, когда Ежи возился с Агнешкой. Всю свою любовь и ласку он дарил дочери. Она же, в свою очередь, была для него тем лучиком света, ради которого стоило жить, обретая веру и надежду. Ежи ушел с завода и открыл небольшую булочную в доме, где они жили. Так оставалось больше свободного времени, которое можно было уделить ребенку. Когда Агнешке было два годика, он даже подумывал жениться; чтобы дочка могла расти в полноценной семье. Но и тут не сложилось; вновь судьба сделала свой неожиданный поворот в его судьбе. Зимой Агнешка сильно заболела: высокая температура, кашель. Врачи поставили диагноз – воспаления легких. Двухгодовалого ребенка положили в больницу. А через два дня девочка умерла.