Она коснулась рукой серых спутанных волос на своем плече и вздрогнула, когда позади нее раздался звук горна.
— Все на защиту герцогини!
Мира обернулась и выпучила глаза так, что даже заболели веки. Со стороны поместья Герцогини к ней несся отряд мушкетеров во главе с одноногим фон Брауном, который очень яростно размахивал над головой саблей и во всю мощь своих огромных легких орал ее имя. Мушкетеры на ходу заряжали мушкеты, Эллен, ловко управляя крепкой белой лошадкой, взводила арбалет. Один из монстров, сраженный выстрелом из мушкета, завыл и упал, и воздух пронзил отчаянный крик Алисы:
— Нет! Пошли прочь, пошли прочь!
У Миры перехватило дыхание от восторга. Вся герцогская рать мчалась ей на подмогу.
Оззи выпрыгнул из темноты и боднул ее головой в бок:
— Вставай! Бежим к Поместью!
Рядом остановилась лошадь, на которой восседала нежная Катрин, и та потянула к Мире белые руки. Мира воспротивилась:
— Нет, друзья, я заслужила смерть!
Фон Браун, снесший своей саблей голову одному из черных монстров, повернул к ней пылающее от адреналина лицо:
— Лишь через наши трупы позволим мы причинить боль своей герцогине!
— Но вчера вы были за…
— Мы ошибались, — Катрин сама схватила Миру за руки и подняла в седло. — Простите нас, герцогиня! Мы очень любим вас!
Мира заглянула ей в глаза.
— Я расколдовала Кевина и папу…
— Тем более! — нежная Катрин нежно прижала Миру к своей груди и повернула коня к поместью. — Вперед! Вперед! Все на защиту герцогини!
Мирабелла оторвала от нее свое лицо и обернулась на Эллен. Эллен улыбалась.
От быстрой скачки у Миры перехватило дыхание. Они оказались у поместья так быстро, словно ехали на машине, и когда Катрин сняла ее с лошади, у бедной Миры ноги были ватные, а голова кружилась, и она повисла на шее куклы, прижимаясь лицом к ее груди.
— Ах! — вскрикнула Катрин, и Мира оторвалась от нее, взглянула в неосвещенную улицу, и увидела черного монстра, мчавшегося к ним. — Нет!
Оттолкнув Мирабеллу так, что та даже упала, Катрин выхватила шпагу из-за пояса, но было видно, что она чувствует себя неуверенно с оружием в руках. Монстр ужасно рычал и надвигался, нежная Катрин сделала неловкий выпад, промахнулась, не оцарапав черной кожи, оступилась, неловко встав на собственный подол, и полетела на землю.
— Катрин!
— Мира!
Мирабелла вскочила, но гримуара при ней не было, а на память не приходило ни одного заклинания. Что ей теперь делать? Как помочь? Что она может против ужасного монстра из тьмы?
А впрочем, стоять на месте она тоже не могла.
Бросившись к чудовищу, Мира подпрыгнула и схватилась за его шею ногами, руками сжала ему челюсти, и заглянула в красные, злые, злобные глаза. На глубине этих глаз Мира вдруг на секунду увидела что-то странное, что-то близкое к человеческому, что-то, похожее на раскаяние, но рассмотреть толком не успела: чудовище качнулось, Катрин жалобно вскрикнула у его ног, огромные челюсти разомкнулись, несмотря на попытку Мирабеллы сдержать их, а в голову монстра вонзилась стрела. Он застонал, завалился на бок, и Мира больно ударилась плечом, но даже не пискнула. Подняв глаза, она увидела, что из окна стрелял Доменико.
— Все на защиту герцогини! — вскрикнул он, хотя его лицо было бледно от боли. Мирабелла улыбнулась, но тут же вспомнила о нежной Катрин и бросилась к ней. Чудовище наступило ей на ногу и сломало ее своим весом, да еще Катрин сама себя оцарапала шпагой, но в остальном была в порядке.
— Нельзя медлить! — горячо проговорила Мира, убедившись, что Катрин в порядке. — Где гримуар Алисы? Я должна помочь друзьям в бою?
— Вы уверены, милая герцогиня? Это смертельно опасно! — прошептала нежная Катрин, схватив ее за руки. — Одумайтесь…
— Сегодня я уже умерла один раз, — с улыбкой сказала Мирабелла. — И смерть меня больше не страшит. Меня страшит лишь участь моих любимых друзей…
Из дома выбежала Беатрис, бледная и перепуганная. В ее тонких руках был Алисин гримуар.
Мирабелла поцеловала ее в щеку и со всех ног бросилась обратно на поле боя. Друзья были вынуждены уступать к поместью, ведь монстров было гораздо больше, чем их, и некоторые были ранены, а барон фон Браун вообще размахивал саблей в левой руке, ведь правую ему откусили ужасные чудовища; но Мира без страха нырнула в самую гущу битвы, туда, где от черных монструозных тел не было видно ни земли, ни неба, и там принялась читать заклинание, с трудом различая фразы на раскрытых страницах гримуара:
— И ночью, и днем, на страже я света,
Ни награды не нужно, ни строчек поэта,
Не нужно венца, не желаю я нимба,
Засиять не стремлюсь на вершине олимпа,
Не нужно мне почестей, не зовусь я героем,
Бесславно борюсь, что ни день, с людским горем,
Одного лишь желаю за свою помощь я:
Чтоб по просьбе моей засияла луна!
И с последними словами заклинания тучи рассеялись, а поле боя осветил нежный, холодный свет луны, и черные чудовища, освещенные им, исчезли, словно их и не было. Свет снова поборол тьму.
Мира подняла глаза от гримуара и увидела Алису. Ее лицо было перекошено от злобы.
— Кем ты себя возомнила? — крикнула Алиса, оскалив зубы. — Ты — чернь! Ты не смеешь противиться воле Инквизиции, не смеешь противиться моей воле! Ты должна умереть!
Мира смотрела на ее изуродованное гневом лицо и понимала, что Алиса всего лишь жалкое, злое дитя, в котором нет и толики благородства. Нет, ей подчиниться Мира не могла. Может быть, она заслуживала наказания. Но Алиса не была беспристрастна. Алиса была зла.
Оззи подошел к ней, держа в зубах ее гримуар. Мира взглянула на него, захлопнула гримуар Алисы и бросила его ей.
— Инквизиция мне не указ! — громко, уверенно сказала она, приняв из челюстей хранителя свою книгу. — Если ты хочешь поквитаться лично со мной, приходи потом, Алиса.
Алиса бросилась к гримуару, подхватила его, прижала к себе. В ее глазах было столько ненависти, что в ней можно было бы утопить весь мир, и Мира с улыбкой сказала себе, что та ненависть, которую она накапливала в себе всю жизнь, и рядом не стояла с ненавистью Алисы.
Лицо на ее гримуаре нежно улыбалось. Оззи разбежался и запрыгнул Мирабелле на плечо, друзья собрались вокруг нее.
— Уходи, пока жива! — воинственно крикнул фон Браун, бледный от потери крови. — А то я отсеку тебе твою светлую голову, не посмотрю, что ты девочка!
— Уходи, — присоединилась к нему Эллен. — В тебе нет и толики того благородства, что есть в Мире.
— Она мерзкая ведьма!
— Когда я была в опасности, она безоружная бросилась на твоего монстра, — сказала нежная Катрин, как раз бинтовавшая откусанную руку фон Брауна. — А ты, даже несмотря на окружавшую тебя армию, боялась вступить в боль. Мы все видели.
— Мы все видели! — повторили хором мушкетеры. Мирабелла заплакала, и Оззи слизнул слезу с ее щеки.
— Уходи, инквизитор, — сказал он. — Тебе не за что судить Мирабеллу. Гримуар способен это подтвердить.
Мира, улыбаясь сквозь слезы, повернула к Алисе обложку своей книги. При виде теплой улыбки лица Алису перекосило.
— Наплевать! Это личное! — крикнула она, но выступить против целой армии побоялась. Прижав к себе свой гримуар, Алиса попятилась, бегло читая заклинание, а затем исчезла, словно ее и не было здесь никогда. Мира выдохнула, испытав невероятное облегчение, и повернулась к друзьям.
— Спасибо вам, — сказала она, окинув их благодарным взором. — Клянусь, я никогда не забуду вашу доброту! И больше никогда не стану использовать магию ради своих желаний.