- Аленький! – и Виталий Сергеевич обнял дочь.
- Папа, но что ты тут делаешь? – изумлённо спросила Аллаин.
- Я… я блуждаю по свету, так же, как и ты. Путешествую, - смущённо проговорил Виталий Сергеевич.
- Значит, будем путешествовать вместе! – обрадовалась Аллаин. – Бок о бок!
- К сожалению… увы… не получится.
- Почему?
- Аленький... Потому что меня… меня нет на земле. Нет ни в этом мире, ни в том, ни в третьем. Я существую только в твоей памяти. И только пока ты блуждаешь по этой земле.
- Моя память… Мою память у меня отняли. Отобрали. Отшибли. Своровали. Уничтожили.
- Нет, закопали. Глубоко-глубоко. Память человека – удивительная штука, - сказал отец, ласково улыбаясь. – В ней хранится множество миров. Иногда человеку ставят диагноз – раздвоение личности, а он просто вспоминает, каким он был или мог быть в другой параллели.
- Папа, я тебя очень люблю, я больше никогда не забуду тебя, не уходи больше от меня, не бросай!
- Я тоже люблю тебя, девочка. Я счастлив, что увидел тебя. Ты у меня красавица. Будь счастлива! Прощай!
И Виталий Сергеевич начал удаляться от неё в направлении города, словно его уносила неведомая сила. Аллаин бросилась следом, но он удалялся всё быстрее и быстрее, пока не превратился в точку и не затерялся на фоне бликующей серебристой полоски реки. А воздух вокруг Аллаин взвился, мир окрест пошёл трещинами, выбоинами волнами, точно старая фреска, потом и вовсе просыпался прахом. И она нашла себя в родном городе, на родной улице, в сквере возле подъезда собственного дома.
Эпилог
…Аллочка брела по тротуару по направлению к школе, насильно заставляя свои ноги двигаться. Ей совсем не хотелось в школу. Ранняя весна, сырая, промозглая, пасмурная навевала странные ощущения и мечты. Ей вдруг захотелось оказаться в цветущем саду, в котором по мраморным плитам дорожки изящно и плавно, словно плывут, выхаживают членистыми лапами огромные чёрные Жуки в богатой драгоценной сбруе. А поодаль, на специальной площадке, мастеровые-жуководители проверяют перед соревнованиями повозки-двуколки, прежде чем начать запрягать в них Жуков.
Странное ощущение, что всё это с ней уже происходило – когда-то и где-то, непонятно где и непонятно когда, в прошлой жизни, или же в жизни будущей? Аллочка улыбалась, представляя, как она берёт под уздцы любимого Жука по кличке… Как его звали? Ах, да, конечно же, Сапожок и никак иначе! Ведь у него были такие глянцевые, сверкающие бока, которые она самолично полировала, и так любила это занятие, что даже не позволяла чрезмерно инкрустировать их драгоценными камнями, что обожали самые спесивые придворные, лишь самую малость – несколько жемчужных и рубиновых звёздочек. Ведь главный королевский Жук даже и без драгоценных украшений всё равно будет самым-самым лучшим, самым горделивым, быстрым и красивым. Особенно, когда на него воссядет сама Маленькая Королева Аллаин…
Аллочка помотала головой, отгоняя наваждение. Кошмар какой-то! Почему-то её с недавних пор просто преследуют странные и совершенно абсурдные картины явно фэнтезийного содержания. Хотя Аллочка и читала фантастику вообще и фэнтези в частности, но назвать ей фанатичным и безоглядным поглотителем всякого подряд фэнтезийного чтива, без разбора? Напротив, Аллочка в чтении считалась особой весьма разборчивой, и признавала один-единственный журнал «Если».
Аллочка сама не заметила, как ноги потянули её совсем в другую сторону, к входу в довольно пустынный парк, чтобы голова могла там без помех предаваться мечтам и фантазиям. К тому же, сегодня с самого утра её томили странные предчувствия, она была рассеянной, и даже терпеливая сверх меры мама сделала ей замечание за завтраком, а потом не дала помыть посуду и прогнала в школу пораньше, чтобы Аллочка успела в классе повторить материал перед первой парой с контрольной по физике.
Аллочка шла вдоль ограды парка. Не доходя до ворот, она почему-то замедлила шаг, любуясь шоколадными ветвями лип, усеянных жемчужинками и бисеринками дождевой влаги. И всё это вместе взятое на неярком солнце казалось фантастической паучьей сетью, или изысканной кружевной тканью, расшитой бриллиантами. Поистине королевской тканью…
… Этот человек шёл по аллее, по направлению к выходу, слишком плавно, словно не ступал ногами по земле, и с каждым шагом приближался к ней. И у неё почему-то ёкнуло сердце.