- Ох, - восхитилась Аллаин. – Как это у тебя получилось? Я не знаю такого заклинания…
- Заклинание? – удивилась девочка. – А что это такое?
- Ну, это особенные слова, с помощью которых можно творить всяческие полезные или приятные дела.
И Аллаин принялась напевать популярную во дворце песенку о хорошей погоде и хорошем настроении, обладающую слабенькой магией. Тучи тут же приблизились и даже спустились ниже, чтобы услышать её.
- Прекрати! – рассердилась девочка. – Сию минуту прекрати!
Она внезапно стала расти, увеличиваться в размерах. И чем больше она становилась, тем неопределённей и туманней становилась её фигурка. Вот девочка выросла до неба и принялась раздвигать тучи, приговаривая: – Вот вы какие непослушные, я же вам сказала – стоять! Вот вам! Вот вам!
Тучи испуганно разбегались, открывая голубое небо, и Аллаин с огорчением подумала, что со своей магией в чужой мир лучше не соваться.
И тут Аллаин услышала снова странные звуки. Чей-то высокий и странный голос пел о превратностях судьбы и абсолютно осознанной злокозненности этой небезызвестной особы О.
Голос показался Аллаин смутно знакомым – но дежа вю встречалось с ней на узкой дорожке так часто, что уже не карябало и не щекотало внутри, и не водило по стеклу острым ножичком, вызывая невыносимый зуд ностальгии по несуществующему.
- У тебя есть свои музыканты?
- А как же!
- Откуда?
- Да взяла в одном мире, – махнула рукой девочка. – Там таких полно!
- Что значит – взяла? Просто взяла – и взяла? Украла?
- Я не краду, - насупилась девочка. – Я его по-хорошему просила, правда-правда!
- Значит, украла, раз прячешь теперь. Ты и меня так же украла?
- Да ладно придираться. Ты сама ко мне завалилась, хотя я и нажала на кое-какие клавиши – мой музыкант мне помог. Сейчас покажу его, это же Летор Егов!
- Кто-кто?
- Летор Егов! Знаменитый бард!
- Где же он знаменит?
- Да везде – в полях, в лесах, в горах и даже в речке – да, да, я не шучу. Конечно, когда-то он был знаменит у себя дома… А ты тоже была знаменита у себя дома?
Была ли Аллаин знаменита? Да, пожалуй, но она так давно блуждает, что наверняка уже растеряла квалификацию. Хотя бабушка Зоас и твердила ей всегда, что тот, кто родился королевой, останется ею при любых условиях, и, конечно же, королевой умрёт. Но Аллаин последнее время стало казаться, что она всё меньше и меньше становится похожа на королеву, и даже не сумеет более вести королевский образ жизни. Тем более в этой обшарпанной мужской одежде не по росту. Правда, пока её как-то распознают, значит, не всё потеряно?
И Аллаин лишь неопределённо кивнула в ответ О.
О подхватила Аллаин под мышки, и они взлетели, чтобы сделать облёт луга. Они подлетели ближе к самому ровному и утоптанному пятачку с причудливым изваянием посередине, и Аллаин увидела, что это не изваяние, а человек мужского полу и неопределённого возраста, застывший с открытым ртом и воздетыми руками, словно в трансе. Лица его было не разглядеть, потому что длинные тёмные волосы, скрученные в тонкие, вертлявые косицы, шапкой стояли на его голове, волнистым частоколом скрывали плечи и лицо. Голос доносился из-под этой гривы волос, густой, нервный и сердитый.
Увидев двух девушек, зависших неподалёку, Егов прекратил петь, замотал головой, отгоняя надоедливые волосы с лица и, раздражённо размахивая руками, бросился к ним.
- Вот ты где! И долго я ещё буду тебя развлекать? Мне пора домой, меня ждут друзья и слушатели!
- Тебе плохо у меня? – спросила девочка обиженно, приземляясь подле Егова вместе с Аллаин. – Смотри, сколько места! Можешь петь на все четыре стороны! Хочешь, я усилю твой голос? Ну-ка, спой «до»! Спой, ну, пожалуйста!
Егов потоптался на месте, желваки ходили по его скулам, потом отвёл волосы ладонями и как рявкнул во всю мочь: - Ну, дооооооо!
Торжественный, гулкий и оглушительно громкий полифонический аккорд буквально разорвал пространство, и волосы у всех встали дыбом, а с далеких деревьев взвились стаи птиц. Летор Егов в этот миг был похож на мага-чародея в черном игольчатом ореоле. Аллаин увидела круглые голубые глаза, досадливо поджатые губы и кривоватый нос в веснушках.