- Ну... - он всхлипнул. - Теперь можно идти обратно.
***
Рассказ № 10: Шкаф.
Слова: электорат, спичка, Сталин, пришелец, феррари, "Оверлорд", 1944 г.
Сталин пронзительно посмотрел на меня и сказал только одно слово: "Расстрелять".
В тот же момент чьи-то грубые руки стальной хваткой сжали мои локти и сдернули со стула.
- За что? - шепчу я уже в дверном проеме, но скрытая дымом фигура меня не слышит.
Меня волочат по длинному серому коридору. Я вижу только стены и нагоняющую нас темноту.
- Отпустите, мне надо к другу на день рождения, - говорю я.
- Отпустим, - ласково говорит мне темно-зеленая фигура и дает сигарету.
Я уже стою у стены и вижу только тусклые отблески нацеленной на меня смерти.
- А повязку? - спрашиваю я.
- Один, - говорит голос из темноты.
- Когда я проснусь, я все равно вас забуду, - говорю я.
- Два, - говорит голос из темноты.
- А если не проснусь, то вы меня застрелите, - это единственное, в чем я сейчас уверен.
- Ох, Антонов... - говорит женский голос.
- Три!
Автоматная очередь звучит, как сухой смех.
Трхах-трхах-хах-ХА-ХА-ХА!
Почему так много? Сколько людей в меня стреляют?
- Антонов!
Я открываю глаза и вижу юбку исторички прямо перед партой. Я поднимаю голову, и от моих губ к тетради тянется струйка соннолипкой слюны.
- Извините, - бормочу я.
Весь класс смеется.
- Ну так что, - голосом, полным мелочного превосходства, говорит историчка. - Ответишь на вопрос?
Дура.
- Вы же видели, что я спал, - говорю я раздраженно.
- Родителей ко мне, - утверждает историчка.
- Прям щас? - она меня бесит.
- Вон из класса! - она в ярости.
- Спасибо, - искренне говорю я и, по пути подобрав сумку, выметаюсь из класса.
За спиной я слышу ответ, по-моему, Семеновой про операцию "Оверлорд" и про шестое июня сорок четвертого. Школьный коридор освежает меня приятной прохладой. В задницу это все. Надоело.
Я захожу за школу и достаю сигареты. С третьей попытки выуживаю дрожащими руками спичку из коробка. Кое-как подкуриваюсь.
Что я, интересно, должен говорить родителям? Что всю ночь боролся с пришельцем, пытаясь запихнуть его в шкаф? Откуда он и вылез? Вряд ли поверят.
Тем более после того случая, когда школьный психолог посоветовал отправить меня в псишку на пару месяцев. А я всего лишь пытался свести его с ума, подкладывая под дверь записки с призывами "проснуться и посмотреть вокруг". Я писал, что "мир не таков, каким кажется он", а психолог воспринял все всерьез. Даже я не воспринимаю аниме всерьез.
Вздохнув, я откидываю сигарету и иду домой.
Зайдя в квартиру, я тихонько закрываю дверь и сразу скольжу к себе в комнату. С опаской заглядываю в шкаф. А вдруг?
Там пусто.
Я с облегчением валюсь на кровать и сразу же засыпаю.
Будит меня отец. С веселой ехидцей он говорит, что Феррари ему, видимо, от меня не видать. Я смотрю на него тупо, так что он рассказывает про звонок нашей исторички. Я виновато опускаю голову.
- Да не парься, - говорит отец. - Станешь политиком, сократишь ей зарплату. Если она не уйдет уже на пенсию или... Ну, вообще не уйдет, - батя как-то мечтательно смотрит на потолок.
- Какой из меня политик... - хмыкаю я.
- Нормальный. У тебя же уже и электорат какой-никакой есть, а?
- Какой электорат?
- Межгалактический.
- Я не псих.
- Да ладно, - смущается отец. - Иди, я там тебе шаурму купил.
Мать пришла домой поздно и разнесла меня в пух и прах. Поделом, конечно.
Когда родители легли спать, я прокрался в ванную и взял швабру. На всякий случай.
Ровно в полночь из-за дверей шкафа начало пробиваться синеватое свечение.
Мои пальцы сжимаются на ручке швабры.
Ох и надаю я ему сейчас пиздюлей...