– В Сети. В какой-то онлайн-игре. Зара была специалистом по созданию биологического оружия, работающим на армию вторжения, а Роджер – журналистом, владеющим приемами рукопашного боя.
– Их роман завязался в разгар перестрелки? – спросила я, пытаясь представить себе, как это было.
– Судя по всему, да. Точнее, в какой-то момент Зара была вынуждена позвать с собой в бой Роджера, ну, того журналиста.
– Понятно…
– Короче, в ту ночь в ходе операции их боевого командира взяли в плен. А Роджер и Зара разговорились. Выяснилось, что она живет в Кенсингтоне. Однажды вечером они встретились, а об остальном, как говорится, история умалчивает.
– Забавно,– пробормотала я, ерзая на сиденье.
Нельсон уже с поразительной аккуратностью останавливал рейнджровер перед нашим домом. Датчиков парковки он не признавал. Я, точно аквариумная рыбка, открыла и закрыла рот.
– Значит, и мне еще можно на что-то надеяться, да? – шутливым тоном произнес Нельсон.
Я, как последняя дура, вдруг разразилась потоком комплиментов:
– Конечно! Ты же потрясающий парень, таких в наши дни не сыщешь днем с огнем! Ты обязательно найдешь женщину, которая сумеет подарить тебе счастье. Ты этого достоин. Она станет для тебя и любовницей, и другом, и…
Нельсон искоса посмотрел на меня.
– Эй, успокойся, Мел! Создается впечатление, что ты сама претендуешь на место моей подруги.
Я собралась с духом.
– А я и, правда, претендую.
Двигатель, остывая, негромко тикал. Нельсон нахмурился.
– Что, прости?
– Я хотела бы подарить тебе счастье. Раньше я была круглой дурой и не понимала, как отношусь к тебе на самом деле, но теперь знаю. Я хочу быть для тебя не только другом… Я хочу…
– Перестань,– попросил Нельсон, поднимая руку. – Пожалуйста, не добавляй ни слова.
Я-то думала, он имеет в виду: слова не нужны. Дай я обниму тебя и крепко поцелую. Поэтому закрыла глаза, настраиваясь на чудо.
Однако Нельсон вовсе не собирался меня целовать.
Даже не обнял.
– Понимаю, наш уик-энд прошел будто в сказке, но теперь мы снова в Лондоне, Мел,– неестественным голосом произнес он и еще более странно рассмеялся.
Я распахнула глаза.
– Что? Нет же… все наоборот,– запинаясь, произнесла я. – По-моему, именно в выходные все и встало на свои места. Когда я увидела тебя в лодке, вдруг поняла, что была точно слепая… Ты и я… Мы же созданы друг для друга. Ты для меня – идеал. Предел мечтаний.
Нельсон ничего не ответил, только поджал губы. Я поняла, что он начинает злиться.
– Ну? – спросила я. – Скажи же, что ты думаешь по этому поводу…
– А что ты хочешь услышать? Что я могу сказать? Ты вдруг поняла! Не успев расстаться с женихом, о котором до сих пор горюешь, на яхте этого плейбоя, который бесстыдно заигрывает с тобой вот уже несколько месяцев, ты вдруг поняла, что эти двое тебя больше не волнуют, а волную я, так, что ли?
– Зачем же передергивать?.. Нельсон отстегнул ремень безопасности.
– У меня возникает чувство, что я для тебя – нечто вроде уютного матраса, на котором можно отлежаться в лихие времена.
– При чем здесь матрас? – воскликнула я. – Просто до меня слишком поздно дошло!..
– Прекрати, Мел. – Нельсон вздохнул. – У нас уже было нечто подобное, помнишь? Тогда ты страдала, думая, что Джонатан любит не тебя, а исключительно расфуфыренную Милочку. Не желаю, чтобы меня использовали только в качестве утешения. Любовные терзания лечит время, чужие объятия в этих делах – плохой помощник.
– Я не использую тебя!
– А о моих чувствах ты подумала? – не унимался Нельсон. – У меня ведь тоже есть сердце.
– Знаю. Об этом и говорю.– Я отчаянно пыталась подобрать нужные слова. – Для меня ты всегда был плюшевым мишкой, а не мужчиной с сердцем и чувствами, а теперь я вдруг…
– Плюшевым мишкой! – Нельсон усмехнулся. – Большое спасибо.
Я смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Все пошло наперекосяк. Я понятия не имела, как вернуться назад и восстановить мир. Нельсон все истолковывал превратно. Я же вкладывала в свои слова совершенно иной смысл. Мои глаза наполнились горячими слезами потрясения, растерянности и унижения.
Нельсон их заметил и – потому что был на редкость добрым парнем – похлопал меня по колену. Так, как похлопал бы сестру.
– Мелисса, ты же знаешь, насколько ты мне дорога. То, что ты сказала, очень льстит моему самолюбию. Ты красивая, очаровательная женщина. За тебя я в огонь и в воду. Но я почувствую себя последним мерзавцем, если сейчас воспользуюсь случаем. Ты же до сих пор страдаешь по Джонатану – это очевидно!