Я прикусила губу.
– Мне бы и не…
– Давай забудем об этой жуткой истории, договорились? – Джонатан потрепал меня по колену. – Ты не пострадала, это главное. Приедем домой, переоденемся – и на ужин.
Получалось, он великодушно простил меня, но ведь я ни в чем не провинилась. Во-первых. А во-вторых, не ему было впору расстраиваться, а мне, но я держала себя в руках.
– На сей раз обойдется без статей в газетах – против воли продолжала оправдываться, я. – Годрик все объяснил Пейдж, потом и я с ней поговорила. Она пообещала, что никому слова не скажет.
– На твоем месте я не слишком бы доверял ее обещаниям, – сказал Джонатан. – Пейдж агент. Прости, пожалуйста, я проверю сообщения. Мне пришлось отменить одну встречу.
Он достал мобильный из кармана пиджака, нажал на кнопку и принялся прослушивать записи. В какое-то мгновение его лицо напряглось, губы сильнее сжались, и я подумала, не с Синди ли была назначена встреча.
Из трубки слышался определенно женский голос.
Пока Джонатан делал пометки в ежедневнике, я невидящим взглядом смотрела в окно. Все шло не так, как я себе представляла. Нам бы кататься сейчас рука об руку на коньках, точнее, предаваться летним развлечениям. Не томиться в мрачном молчании на сиденье такси в окружении риелторских забот. На ум пришла пугающая мысль: может, по его мнению, это и есть романтические каникулы?
Джонатан закрыл телефон, коснулся пальцем моего подбородка и ласковым движением повернул к себе мое лицо.
– Мелисса, милая, – произнес он более мягко. – Только представь, как я за тебя испугался.
Я устыдилась. Мне и в голову не пришло взглянуть на ситуацию со стороны. Черт! Меня засасывало в эгоистичный мирок Годрика.
– Честное слово, Джонатан. Годрик поехал испытать машину, в Англии это в порядке вещей: прокатиться по округе без посторонних. А дилер позвонил в полицию. То есть… Я, конечно, понимаю, почему они так переполошились…
Джонатан глубоко вздохнул.
– Это не столь важно. Лучше опиши, как выглядел преследователь.
Я заколебалась. Интересно, почему лгать полицейским было гораздо проще, чем сказать Джонатану правду?
– Понимаешь, я попыталась объяснить, что вышло недоразумение… Но они не пожелали меня слушать. А Годрик лишь подливал масла в огонь: стал грубить и выходить из себя. Копы решили, что мы в самом деле преступники. Потому-то мне и пришлось… придумать иной выход…
Лицо Джонатана потемнело.
– Нет! Не может быть… Никакого преследователя не было, так?
– Так, – поспешила ответить я, чтобы скорее
оставить позади самое страшное. – Но принца Уильяма приплела не я, а бабушка, видимо для того, чтобы копы поверили, будто за мной шел фотограф из газеты. Надо бы уточнить, что она имела в виду. Ее дару сочинять можно позавидовать. – Я помолчала. – Надеюсь, ей не взбрело в голову ляпнуть, будто я встречалась и с Кейт Мосс.
Джонатан снова вздохнул и откинулся на спинку сиденья.
– Только не злись на меня! – взмолилась я. – Что мне еще оставалось? Вообще-то я никогда… не вру полицейским, – договорила я гораздо тише.
Представителям правоохранительных органов лгали все в моем семействе, кроме меня. Господи! Неужели я тоже свернула на эту тропинку? Так недолго превратиться в заядлую курильщицу или во взяточницу.
– Я не злюсь, – ответил Джонатан. – Не могу на тебя сердиться даже за то, что ты надурила полицейских.
Он действительно сказал об этом в полушутливом тоне? Или мне показалось? Да, скорее показалось.
– Но… – С его губ опять слетел вздох. – Ты пошла на ложь, дабы избавить от неприятностей Рика, Мелисса! Снова эта жажда помогать! Вот что мне не нравится! Ты отважилась на такой риск, и все из-за него! Не проще ли было сказать, что ты села в машину, понятия не имея, что она ему не принадлежит? Пусть сам бы выкручивался.
– Я так не могла! Взять и бросить его? Допустить, чтобы он…
– …сам за себя ответил?
Интересно, что бы из этого вышло?
Джонатан не унимался.
– Или пусть ему на выручку пришла бы агентша. Она получает за это приличные деньги. И прекрасно знает, как в подобных случаях…
– Хорошо! – с жаром выпалила я. – Возможно, ты и прав. Но не забывай, что я была у Годрика в долгу! Он помог мне избежать беды в парке, когда Храбрец напал на того пса и его хозяин обрушился на меня с бранью и оскорблениями!
– К тому же Годрик твой друг, – саркастически заметил Джонатан.
Я резко повернула голову.
– Да. Друг.
Последовало неловкое молчание, после которого я уже не знала, что сказать.