Лизи стояла в нерешительности и вопросительно смотрела на мать. Та кивнула, попыталась улыбнуться и вдруг бросилась к дочери, крепко прижала её к себе, потом, не сказав ни слова, торопливо пошла к машине. Лизи слышала легкий скрип щебня, но уже не видела мать за дымкой дождя и тумана. Будто зачарованная подала девочка руку высокой фигуре в дождевике и, как во сне, направилась к особняку.
Лизи шла через широкие мокрые газоны по аккуратной дорожке к залитому светом большому дому. Отец остался позади и что-то громко объяснял низенькой даме. Несмотря на шум дождя и шорох плащевой накидки миссис Ригли, Лизи четко расслышала слова «война», «посольство», «багаж вышлем позже». И вдруг неожиданная и страшная догадка охватила девочку. Нет, она останется в этом доме вовсе не на короткое время. Её оставляют тут надолго, неизвестно насколько, оставляют совсем одну в этом жутком, мрачном месте! Лизи остановилась, и уже хотела было побежать обратно, к воротам, к отцу, к машине. К тому родному, от чего её так быстро и так неожиданно оторвали. Но, глубоко в душе осознавая всю серьезность положения, вспоминая напуганные и озабоченные лица родителей, девочка поняла, что, оставляя дочь в этом уединенном особняке, они хотят обезопасить или даже спасти её. Лизи вспомнила, как испугалась во время первого авиационного налёта немцев на Лондон, когда от страшного грохота просто некуда было бежать, а пыль и смог от пожаров еще долго стояли в воздухе. Тогда ей хотелось оказаться где-нибудь далеко-далеко, хотелось спрятаться и ничего не слышать. Это было действительно страшно. Поэтому родители и оставляют её здесь, далеко от большого города, в полной безопасности. Опустив голову, девочка тяжело вздохнула.
Лизи стала девятой воспитанницей пансиона, размещенного в красивом старинном особняке Линсден, в графства Кент. Особняк был куплен богатым лондонским банкиром Джоном Тьери и подарен своей молодой супруге, миссис Тьери, в девичестве Сен-Дени. Хозяйка была настоящей француженкой, стройной, изящной, жизнерадостной, и называла она себя на французский манер «мадам». Это была современная молодая дама, увлекающаяся идеями женского равноправия. Она основала в своем особняке пансион для девочек из обеспеченных семей, чтобы воспитывать их в духе современности, без излишней религиозности и ханжества, но в рамках приличия.
Мадам Тьери наведывалась в особняк примерно один раз в год, остальное время тут царили две сестры — миссис Ригли и мисс Дуглас, внучки какого-то знатного, но обедневшего английского аристократа. У сестёр были прекрасные манеры, кроме того, они умели хорошо одеваться и тоже являлись сторонницами идей феминизма, насколько это было позволительно в те годы. Конечно, они не носили брюк, как мадам Тьери, но всегда следили за последними событиями как в Англии, так и за её пределами, и нередко обсуждали их в присутствии воспитанниц. Муж миссис Ригли рано скончался, а жизнь мисс Дуглас была окутана романтикой и тайнами; говорили, что она была безответно влюблена в знатного лорда и предпочла уединение в поместье Линсден светской лондонской жизни.
Поместье Линсден было не совсем древним. Оно было выстроено в конце прошлого века и напоминало старинный шотландский замок. Остроконечные кирпичные башни были покрыты шифером. Здание состояло из основного корпуса и примыкающего к нему крыла. Знаток в области архитектуры отметил бы в экстерьере особняка элементы романского и готического стилей. Над центральным входом возвышался балкон с шатровой крышей и выступающей балюстрадой. Никто никогда не ходил туда; двери на балкон были заложены изнутри кирпичом. В основном корпусе на втором этаже располагались учебные помещения, библиотека, спальни воспитанниц, комнаты миссис Ригли и мисс Дуглас, а также два учебных класса. На первом этаже находились большая гостиная, кухня, холл, кабинет мадам Тьери и несколько просторных гостевых комнат.