Вокруг их сомкнутых рук медленно образуется белое свечение. Но это не сфера.
Это что-то другое.
Свечение поднимается по руке женщины, заливает ее лицо, спускается по торсу и наконец охватывает все тело. Вот она уже вся светится, нет, вернее сказать, она сама превращается в свет. Она раскидывает руки в стороны, поднимает голову к небу, а затем свет вдруг словно взрывается внутри нее и миллионом светляков рассеивается в пространстве.
Ослепленный этой вспышкой, я на миг закрываю глаза; когда же я их открываю вновь, я вижу Бога, он стоит один, протянув руку в пустоту.
Женщины-светоча больше нет.
Мне незачем звать Бога, чтобы узнать, что тут только что произошло: думаю, я только что впервые увидел ее воочию.
Смерть.
На моих глазах женщина ушла — покинула Сад. Теперь я знаю, что ждет нас в конце нашего существования: я увидел настоящую смерть, и смерть есть свет.
Выглядит это совсем не больно.
И конечно же, разрешение на уход мы получаем от Бога. К нему обращаем мы наши последние слова. Логично. Не знаю, когда это произойдет со мной, но я рад, что все кончается именно так. Наверно, это не так страшно — отправиться в последний путь, держа за руку того, кто тебя любит…
Один месяц, два дня
Откровения
Вчера Бог сказал мне: «До завтра — до откровений!» А «завтра» — это уже сегодня.
Если бы я был в состоянии спать, я бы сказал, что из-за этой его фразы ночью не сомкнул глаз; это дало бы мне хороший повод пожаловаться, поныть, что, в свою очередь, является неплохим козырем, позволяющим мне иногда поторговаться.
На циферблате Биг-Бена уже девять часов, а Бог все еще не удосужился появиться. Мне пора бы уже привыкнуть за столько лет, но меня это все равно несколько нервирует… Тем более что я чуть ли не с шести утра в полной боевой готовности.
— Эй, Бог! Ты идешь?
Никакого ответа. Нет, это ожидание просто невыносимо! Я не нахожу себе места. Уже сходил на минутку к реке, только что — рассвет в Гималаях, хоть я и видел это уже не раз, ну да ладно, это всегда впечатляет, — но возвращаться туда снова у меня нет никакого желания. Ладно, решаю я, подожду Бога еще полчасика: кто знает, может, он сейчас как раз занят чем-нибудь основополагающим в масштабах всего человечества.
Проходит две минуты, и я снова зову его:
— Бог! Уже давно завтра, слышишь? Давай немедленно сюда!
— Как с тобой трудно…
— Не очень-то ты торопишься!
— Ну, давай, поплачься, пожалуйся, раз уж начал!
— Нет, но ты и меня пойми! Третья Власть — это же колоссально!
— Да, правда, это — колоссально.
— Ну, так давай, я замолкаю, а ты рассказывай, я весь внимание!
— Отлично. Чтобы я мог все объяснить правильно, нам надо еще раз пойти к Реке. Там все и происходит.
— Так пойдем же скорее! Я хочу знать!
— Подожди, давай телепортируемся, а то мне лень идти пешком.
— Ты смеешься?
— А что такое?
— Ну, это: «лень идти пешком»! Хочешь меня рассмешить, да?
— Да нет, это правда!
— Тогда браво! Брависсимо! Ну ты и артист! Снимаю шляпу! Богу лень пройти ногами пятьсот метров! Такого я еще не слышал! Просто класс!
— Но это просто, чтобы не…
— Погоди, погоди, я тебе все же поапплодирую! Браво! Браво!
— Я просто хотел выиграть время, вот и все! Знаешь, когда мы вместе, я подстраиваюсь под тебя! Обычно я не хожу, не говорю, даже не материализуюсь физически! Если б ты знал, как все это для меня долго и неудобно… И потом, ты, наверное, догадываешься, что, если бы я подчинялся тем же физическим законам, что и вы, то просто не мог бы делать то, что делаю в один и тот же момент! А это, скажем к слову, миллионы и миллионы различных действий и мыслей…
— Именно, и ты не можешь две минуты пройти пешком, лодырь! Да уж, с такой энергией ты явно не сможешь изменить мир! Теперь понятно, почему ты передаешь свою власть нам!
— Ну что, господин комик, вы закончили выступление?
— Да ладно, ты прости, если я тебя задел… Слушай, чтобы ты меня простил, на следующий день рождения я подарю тебе ходунки!