Схватив меня, чтобы заставить поднять на него глаза, он снова что-то делает руками, а потом показывает на себя. Когда я все еще не понимаю, что он делает, он показывает на свой рот и качает головой, затем показывает на мой рот и кивает.
— Ты не можешь говорить?
Он снова качает головой, и мои глаза расширяются.
— Ничего страшного. Я так долго не могла говорить! Я могу тебя научить.
Раздраженный, он закатывает глаза. Это так грубо!
Он снова показывает на меня, затем прижимает ладонь к груди, и в его глазах появляется что-то пугающее, когда он приближается ко мне; я хочу вернуться к нашим родителям. Но прежде чем я успеваю спросить, что он делает, или громко закричать, папа распахивает дверь, и мама подхватывает меня на руки.
— Я же говорил тебе, чтобы ты не создавала проблем! - кричит на меня папа.
Я закрываю глаза и жду, что он будет кричать еще, но он не кричит.
— А ты, - огрызается он на мальчика. — Ты устроил забавстовку , маленький мужчина. Еще две, и твоя задница отправится в другой новый дом. Теперь ты Малакай Визе, а Визе не ведут себя неприемлемо, так что привыкай.
Мои губы кривятся в улыбке. Я тоже Визе. Мы ничего не боимся.
Разве что пауков - они меня пугают.
Мальчик опускает голову и прижимает кулак к груди.
— Он просит прощения, милый, - шепчет мне мама. — Он общается с помощью языка жестов.
— Что это такое? Я тоже так хочу!
Она смеется и целует меня в лоб.
— Я научу тебя. Мы научим весь дом.
— Даже помощников по дому?
Она кивает и заправляет прядь волос мне за ухо.
— Да. Мы проследим, чтобы повара, горничные и охранники знали, как жестикулировать. Малакай будет чувствовать себя комфортно в нашем доме. Он теперь один из нас.
Моя новая мама хорошая. Она никогда не кричит на меня и не пугает, как мой папа. Она всегда заплетает мне волосы, красит ногти и поет со мной в машине.
Мне нравится моя мамочка.
В машине Малакай сидит рядом со мной и смотрит на меня всю дорогу домой. Это немного странно, и он заставляет меня немного нервничать. Я все равно улыбаюсь ему, но он только наклоняет голову, как будто изучает меня. Он все время смотрит на мои волосы. Может быть, ему нравятся мои ленты?
Когда мы приходим в мою комнату, которую мы теперь делим, потому что наша мама считает, что это лучший способ "сблизиться", он садится на свою кровать напротив моей и смотрит, как я показываю ему свой новый кукольный домик. Он не смеется, когда я шучу, или когда заставляю свою Барби разговаривать с ним, а когда я даю ему одну из своих кукол, чтобы он мог поиграть со мной, он отрывает голову и заставляет меня расширить глаза.
— Нет! - кричу я, выхватывая ее у него.
— Ты не должен так делать, Малакай!
Он снова показывает на меня, а затем прикладывает ладонь к груди.
— Что это значит? - спрашиваю я, надевая кукле голову и пряча ее в деревянный домик.
— Ты можешь меня научить?
Он только ухмыляется, а потом берет прядь моих волос и теребит ее между пальцами.
— Хочешь понюхать? Они пахнут клубникой!
Малакай подносит мои волосы к своему носу и вдыхает, закрывая глаза. Я замираю, когда он притягивает меня к себе и обнимает. Это большие объятие. Он прижимает мой затылок к своей груди и нюхает мои волосы. Я хихикаю, когда он проводит по ним пальцами.
Отступая назад он снова что-то делает руками, а я беру бумагу и протягиваю ему пачку мелков.
— Ты умеешь писать? Если нет, я могу научить тебя и этому.
Я смотрю, как он берет черный и пишет одно слово, которое не имеет смысла.
Моя.
2
Оливия - 11 лет
— А если нажать клавиши вместе, то получится вот это.
Звучит пианино, когда мой репетитор показывает мне, как играть "Happy Birthday". Она учит меня последние две недели, и я попросила ее показать мне, как исполнять эту песню, чтобы я могла сыграть для Малакая.
Сегодня ему исполняется двенадцать лет, но он не хочет ни вечеринки, ни семейного праздника. Даже наоборот, он выглядит грустным. Обычно ему становится легче от моих объятий, или когда я ложусь рядом с ним в постель и мы смотрим фильмы, но он отказался, когда я спросила его раньше.
Ну, он показал "нет", потому что он все еще не разговаривает. Мама сказала, что это избирательно - он сам выбирает, что ему не говорить, и не говорит с пяти лет. Я не знаю точно, почему; папа сказал, что объяснит, когда я подрасту.
Иногда, когда мы лежим в постели или в палатке, которую мы ставим в гостиной, я пытаюсь уговорить его или обмануть, чтобы он заговорил, но это только злит его - он игнорирует меня по несколько дней, когда я так делаю. Мои друзья считают его странным, что он не разговаривает, и смеются, когда он показывает мне жестами, но я говорю им, чтобы они заткнулись.
Мы по-прежнему живем в одной комнате. Мама хотела переселить его в отдельную, но он умолял ее остаться. Он боится темноты и иногда спит рядом со мной. А папа, по-моему, ему не очень нравится. На днях Малакай выбежал из его кабинета с синяком под глазом.
Я поднимаю глаза от пианино, когда Малакай входит. На нем черная толстовка, капюшон поднят, почти закрывая его вьющиеся черные волосы. Он садится на диван перед пианино и наблюдает за мной, пока я заканчиваю урок.
Мой репетитор уходит поговорить с мамой, что-то о том, что мне нужно перенести следующий урок, и они начинают обсуждать. Я слышу, как они говорят о дне рождения Малакая, о том, что папы не будет, так как он намеренно работает допоздна.
Малакай подходит и садится на табуретку рядом со мной.
— Научишь меня?- показывает он.
Он следит за моими пальцами, когда я играю для него то, что только что выучила, и его глаза загораются, когда он понимает, что это за музыка. Я ухмыляюсь и пожимаю плечами.
— С днем рождения, - тихо говорю я. — Это должен был быть сюрприз.
Он показывает: — Спасибо, - затем снова жестом указывает на пианино.
— Играй.
На этот раз я не справляюсь, и он беззвучно смеется надо мной, когда я хмыкаю и скрещиваю руки, а потом он начинает нажимать на клавиши перед собой, более высоким тоном, и я стараюсь не хихикать над его ужасными навыками игры на фортепиано.
— Тебе понравился подарок, который я тебе подарила? Мама помогла мне выбрать его.
Он кивает, затем целует меня в щеку, показывая: — Спасибо.
Я поворачиваю щеку и показываю на другую. Он целует ее, затем я показываю на свой лоб, и он целует его тоже. Когда я показываю на нос, он целует меня в губы, и я замираю.
Отстранившись, я уставилась на него широко раскрытыми глазами.
— Мама говорила мне не разрешать мальчикам целовать меня! Ты же мальчик!
— Я твой брат, поэтому мне можно.
— Правда?
Он кивает, его глаза вспыхивают.
Он смотрит на меня долгую секунду, затем поворачивает свое тело и снова нажимает на клавиши пианино.
Я оглядываюсь через плечо и замечаю, что мама стоит в дверях и с обеспокоенным видом держит в руках праздничный торт Малакая - свечи которого уже горят.
Позже вечером папа приходит домой и вытаскивает Малакая из кровати, а когда я пытаюсь спросить, в чем дело, он кричит, чтобы я снова легла спать.
Когда спустя несколько часов Малакай возвращается в нашу спальню, его заметно трясет, он извиняется передо мной жестами, и я обнимаю его, пока он не засыпает.