— Я надеюсь, что трах с Анной стоил того, чтобы разрушить наши поганые отношения. Ты больше никогда не подойдешь ко мне, Малакай.
Я качаю головой, моя челюсть дрожит.
— Никогда. Я н-н-ненавижу тебя. Я ненавижу тебя так сильно.
Я слышу, как он тяжело дышит на другом конце провода.
Малакай: Где ты?
— Пошел ты, - сплюнула я, прежде чем повесить трубку.
9
Оливия
— Ты уверена, что с тобой все в порядке, ангел?
Я вздыхаю, поднимаясь по парадной лестнице.
— Да. Просто тяжелый день. Я не хотела тебя волновать.
Я позвонила ему сразу же, как только повесила трубку после разговора с Малакаем, в слезах, с разбитым сердцем, но когда он ответил, я замерла, не зная, что сказать.
Я не хочу, чтобы отец разочаровался во мне, и как бы я ни презирала Малакая, я не хочу, чтобы у него были неприятности из-за того, что он манипулировал своей младшей сестрой, заставляя ее совершать с ним сексуальные действия.
Я фыркнула, и он надулся.
— Ты мне врешь, но мы поговорим, когда я буду дома.
— Хорошо, - шепчу я. — Я люблю тебя, папа.
— Я тоже тебя люблю, ангел. Иди отдохни. Я принесу домой еду на вынос для тебя и твоего брата.
У меня отвисает челюсть, и я наклеиваю на лицо фальшивую улыбку.
— Спасибо.
Он кладет трубку, и я закрываю глаза, стою у своей двери и прижимаюсь лбом к дереву. У меня болит сердце - разве так бывает? Я чувствую себя так, будто мне изменил давний бойфренд или кто-то ударил меня прямо в живот и вырвал сердце.
Когда я захожу в свою комнату, Малакай сидит на моей кровати спиной ко мне, надвинув капюшон, и щелкает зажигалкой, задернув шторы так что моя темная комната светится.
Я застываю в дверном проеме, отступая в сторону.
— Убирайся, - процедил я. — Я не хочу даже смотреть на тебя.
Он поворачивается ко мне лицом, но я отвожу взгляд, отказываясь смотреть ему в глаза.
— Уходи, Малакай.
Я прижимаюсь к двери, изнемогая от слез.
— Все, что мы делали, закончилось. Я хочу, чтобы ты покинул мою комнату и больше никогда не приближался ко мне.
Он показывает, но я не смотрю на него.
Его мотоциклетные ботинки быстро приближаются ко мне, он хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть на него, но я отвожу глаза в сторону. Я не хочу видеть его лицо и не хочу знать, какую отговорку он собирается придумать. Я хочу, чтобы он исчез из моей жизни - или хотя бы из моей гребаной комнаты.
— Ты можешь уйти? - спрашиваю я, мой голос ломается, раскалывается на две части, как и мое сердце. — Ты причинил мне боль, и я не могу на тебя смотреть.
Он закрывает мое лицо ладонями, прижимается лбом к моему, тяжело дышит, но я отстраняюсь, когда он пытается меня поцеловать, и рукой я, прежде чем успеваю подумать, бью его по лицу.
— Убирайся к чертовой матери!
Он снова пытается общаться с помощью рук, но я останавливаю его, хватаю его за пальцы, чтобы остановить все, что он собирается сказать. Это самый ужасный, самый унизительный способ обращения с ним, заставить замолчать его единственный способ общения, но мне все равно. Он причинил мне боль, и я не хочу слушать его версию.
Я пихаю его в грудь и иду к своему туалетному столику, хватаю самый большой флакон духов и бросаю в него, попадая в плечо.
— Уходи!
Он качает головой и идет ко мне, показывает: — Дай мне, блять, объяснить.
— Да пошел ты, - прорычала я, снова ударяя его по лицу, когда он подошел достаточно близко, его щека покраснела. — Я тебя ненавижу, ты понимаешь это, чертов чудик? Я ненавижу тебя за то, что ты обманул меня. За то, что манипулируешь мной, заставляя делать все для тебя.
Малакай снова пытается подать знак, но я хватаю его за пальцы, выкручиваю их, заставляя его скрипеть зубами от дискомфорта, но он не останавливает меня. Он как будто наслаждается болью, тем, как я бью его, каким голосом я кричу на него.
И этот маленький темный голосок в моей голове тоже наслаждается этим.
Я бьюсь о его грудь снова, снова и снова, пока он не хватает меня за запястья и не вжимает в стену. Его рот открывается, как будто он пытается что-то сказать, его губы формируются, из них не выходит ни звука, пока он не шепчет: —Ол... Ол... Н-Н....
Я качаю головой и уворачиваюсь от его руки, хватаясь за ручку двери.
—Уходи, - говорю я сурово. — Просто... просто уходи, Малакай. Здесь нечего решать.
— Мы собирались быть друг у друга первыми, - он подает знак, его глаза неуверенно ищут мое лицо. — Мы были...
Я отворачиваюсь от него и смеюсь, выхожу из спальни и быстро иду по коридору, качая головой.
— Я не гребаная девственница, Малакай. Я не была девственницей с шестнадцати лет!
Я поворачиваюсь к нему лицом и вижу его побежденные руки по бокам.
— И, видимо, ты тоже!
— Я не лжец, - показывает он. — Поверь мне.
— Я больше никогда тебе не поверю.
Я отворачиваюсь от него, но он хватает меня за волосы и поворачивает обратно, прижимаясь своим ртом к моему. Я бью его по груди, чтобы оттолкнуть, но оказываюсь прижатой к стене, когда его язык проникает между моих губ, а его рука обхватывает мою спину, пытаясь поцеловать меня.
Мои ногти впиваются в его щеку, и он шипит мне в рот.
Я пытаюсь ударить его коленом, но он хватает мою ногу и поднимает ее к своему бедру, и я не уверена, когда мои руки начинают перебирать его волосы или когда я начинаю целовать его в ответ, это умопомрачительно, и я не могу остановить мурлыканье, которое я издаю.
Малакай заманивает меня в свои коварные чары, поглощая мой рот, вероятно, зная, что это последний раз, когда я позволяю ему целовать себя. Это совсем другое ощущение. Я не единственная, кого он целовал, и он солгал. Он солгал, он обманул меня, и я должна его ненавидеть.
Я не должна прижиматься к нему, чувствуя, как удовольствие проникает в меня, и наслаждаться тем, как его язык с силой бьется о мой собственный.
Он покусывает и посасывает мой язык, крепче прижимая мою спину, а его рука ласкает мою попку.
Я вдыхаю воздух маленькими глотками, впиваясь зубами в его губы, стараясь сделать ему больно.
— Я ненавижу тебя, - задыхаюсь я, отстраняясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
Он смотрит, как слеза скатывается по моей щеке, слизывает ее языком, а затем опускает голову к моему горлу, всасывая пульс и заставляя меня стонать.
Моя рука опускается между нами, под его пояс, и я обхватываю пальцами его член, ощущая пирсинг, проходящий по нижней стороне. Я глажу его, пока он метит мою шею, его хватка на моей заднице становится все более болезненной, когда он насаживается на мою руку.
Его сперма течет по моей руке, и я, толкнув его в грудь, опускаюсь на колени, на ходу стягивая с него байковую комбинацию. Его член вырывается на свободу, твердый, длинный и толстый, прямо передо мной.
Глядя на Малакая, я хватаюсь за его основание.
— Надеюсь, когда ты увидишь других, стоящих перед тобой на коленях, ты увидишь меня, свою невинную младшую сестру, с твоим членом во рту. Надеюсь, когда я уйду из твоей жизни, ты будешь скучать по этому зрелищу, потому что как только ты кончишь мне в горло, а я проглочу всю твою старшую братскую сперму, ты соберешь все свое дерьмо и уйдешь.