- Не беспокойся. – Харлей сделал еще один глоток из кружки. Выглядел он совершенно безмятежным. – За мою малышку Элай порвет любого.
- Они друзья?
- Хочешь спросить, она его девушка? Еще чего! Но после того, как Лу сама отвезла Марию, мать Элая, в больницу, когда у нее случился приступ на работе, Элай на нее чуть ли не молится. Ты ведь знаешь, что его мать работает у вас кухаркой? И что РонСтарр покупает медицинские страховки для всей прислуги?
Нет, Джаред не знал. Но соусы у матери Элая – пальчики оближешь.
Кавалькада мотоциклов направилась в сторону шоссе, и Харлей, наконец, решил перейти к делам:
- А ты неплохо выступил для новичка. Впрочем, вижу, что не совсем новичок. Кто тебе доводил до ума твой байк?
- Сам.
Харлей уважительно поднял брови.
- Небось, хочешь устраивать гонки за деньги?
- Как ты догадался?
- Все вы, молодые, одинаковы. Правда, не у всех получается. Я не против.
Пришлось пообещать, что вечеринка будет проходить немного в стороне от байкерской тусовки, и Джареду придется следить, чтобы малолетки не перепивались в зюзю. То ли Джаред сам подобрел и расслабился, узнав, что Харлей приходится Лу отцом, то ли этот старый мамонт действительно показался ему симпатичным, расставались они почти друзьями.
- Чуть не забыл, - Харлей протянул Джареду опустевшую кружку. – Раз вы с Лу живете в одном доме, верни ей.
Ладно, Джаред не гордый, занесет кружку.
- И если хочешь, можешь приезжать ко мне в мастерскую. Эллиот, 1043.
- Спасибо, но…
Тело Джареда содрогнулось от ощутимого толчка между лопаток.
- Не вздумай отказываться, лошара, - сквозь неплотно сжатые губы процедил Логан. – Харлей Дэвидсон лучший кастомайзер (18) Санта-Моники.
*
Джаред оборудовал себе лежбище в мастерской на втором уровне: холодильник для пива в углу, пара узких шкафов и широкая тахта, способная вместить и четырех человек. Но в тот вечер до тахты они добрались не скоро. Оказалось так классно прогнуть Эмбер прямо на перилах, крепко сжать ее бедра широко раскрытыми ладонями и направлять, как руль байка. Смотрел он при этом вперед - на стоящий внизу мотоцикл и на далекую реку электрических огней в проеме открытых ворот. В какой-то момент Джаред чуть не расхохотался от внезапно пришедшей мысли: до чего же эта картина напоминает ему знаменитую сцену из «Титаника».
- Иди, ложись, детка.
- Тебе понравилось?
- Конечно. Завтра повторим. Здесь есть еще много интересных мест.
Смотреть на звезды, сидя на пороге мастерской с банкой холодного пива, слушать кузнечиков… Надо будет поставить здесь садовые качели с тентом.
Из другой половине конюшни не доносилось ни звука, жалюзи оставались поднятыми, но света за темными стеклами он не заметил.
Утром пришлось вытряхивать Эмбер из постели чуть ли не силой. Эта лентяйка, оказывается, привыкла в выходные спать до двенадцати, да еще и потребовала кофе в постель. Ничего кроме воды или пива Джаред предложить не мог, так что просто сунул ей полтиник на капуччино и проводил до такси. Без Эмбер мастерская выглядела уютнее.
Прихватив с рабочего стола кружку-термос, Джаред неторопливо прошел мимо Ямахи, провел кончиками пальцев по кожаному сиденью, мягко сжал резиновую ручку руля. Байк казался мирно спящим, обманчивое впечатление.
Ворота в дом Лу были опущены, но боковая дверь не заперта. Джаред постучал, прислушался, затем постучал еще раз. Конечно, можно было оставить кружку под дверью, но пришла пора выяснить, что происходит у него под боком. Уж слишком много у этой девочки тайн.
Огромная белая комната с застекленным потолком встретила его тишиной. То ли Лу уехала слишком рано, то ли вообще вчера не возвращалась домой. Вот, значит, как. Это тоже мастерская, только художественная. В угол сдвинуты два больших мольберта и еще один с закрепленной на нем незаконченной работой, за ними вдоль стены выстроились несколько холстов, подрамники, большая черная папка на длинном ремне.
У стены, разделяющей конюшню надвое, устроена небольшая кухня: раковина, микроволновка, холодильник, маленькая кофеварка. Отлично, можно будет при случае зайти по-соседски на кофе. На большом столе ноутбук, пачки изрисованных листов, альбомы, карандаши с стаканах. Большая чашка полна карандашных очисток, но на полу чистота. Джаред пришел босиком, и плитка керамического пола приятно холодила ступни, не беспокоя мелким мусором. Еще два больших пластиковых бокса с цветными мелками и жестяными тюбиками, кувшин, из которого странным букетом торчал веер разнокалиберных кисточек разной степени истертости. А на краю стола коробка из-под диска. «Травиата» с Паваротти и Сазерленд? Он уже перестал чему-либо удивляться.