Я начал было отвечать ей, но потом замолчал. Все-таки речь шла о Марконе. Хотя Марконе и не имел той степени влияния на гражданские власти, как он, возможно, хотел, у него всегда были источники информации в полицейских кругах, к которым его подчиненные могли, по-видимому, обратиться так же, как он. Было бы лучше немножко поостеречься.
– Ты звонишь из участка? – спросил я ее.
– Да.
– Нам надо поговорить, – сказал я.
Мёрфи не хотела признать, что люди, с которыми она работает, могут куда-то сливать информацию, но она не была человеком, который не верит правде только потому, что она ему не нравится.
– Понимаю, – сказала она. – Где?
– У МакЭнелли, – сказал я. И проверил часы. – В три часа?
– Увидимся там.
Я повесил трубку и пошел к двери. Мыш следовал за мной, как пришитый к моим пяткам, но я повернулся и мягко подтолкнул его назад ногой.
– Не на сей раз, мальчик, – сказал я ему. – У плохих парней есть много трудовых ресурсов, доступ к квалифицированному волшебству, а мне нужно безопасное место, чтобы прийти домой. Если ты будешь здесь, я уверен, что никто не сумеет сюда пробраться и оставить мне подарок, который потом взорвется.
Мыш раздраженно вздохнул, но сел.
– Присмотри за Мистером, хорошо? Если он начнет заболевать, убери кошачью мяту.
Мой пес кинул на дверь в лабораторию сомневающийся взгляд.
– Ой, вот этого не надо, – сказал я. – Ты в семь раз больше его.
Мыш выглядел совершенно не уверенным.
Томас переводил глаза то на меня, то на пса.
– Он что, понимает тебя?
– Когда захочет, – сварливо сообщил я, – Он более умен, чем множество людей, которых я знаю.
Томас застыл на момент, переваривая это, и затем присел перед Мышом немного смущенный. – Мм, хорошо, слушай. Что я говорил о Гарри раньше… Я это не серьезно, хорошо? Это была полностью шутка.
Мыш щелкнул ушами и отвернул нос от Томаса с большим благородством.
– Что? – спросил я, смотря между ними. – Что ты говорил?
– Пойду прогрею автомобиль, – сказал Томас, и убежал к своему замороженному мамонту на открытом воздухе.
– Это – мой дом, – сказал я в пространство, не обращаясь ни к кому в частности. – Почему люди позволяют себе отпускать шутки на мой счет в моем собственном чертовом доме?
Мыш отказался давать комментарии.
Я запер дверь за собой, магически и физически, сел на пассажирское место и закрепил ремень. Утро было холодным, тем более, что я был только что из душа, но место было приятно теплое. Разумеется, я ни за что не признаюсь Томасу, что эти роскошные штучки лучше, чем бронированное стекло, но, черт возьми, это было удобно.
– Итак, – сказал Томас. – Куда мы направляемся?
– Туда, где меня принимают, как короля, – сказал я.
– В «Королевский Бургер»?
Я потер лоб тыльной стороной ладони и мысленно записал братоубийство в список ближайших дел, начал обдумывать, как я буду обстоятельно объяснять временное безумие и убийство при смягчающих вину обстоятельствах, в результате чего успокоился достаточно, чтобы говорить вежливо.
– Поворот налево и двинули. Пожалуйста.
– Хорошо, – сказал Томас, усмехаясь, – раз ты сказал «пожалуйста».
Глава 11
Клуб «ЗДОРОВЬЕ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО» предоставляет своим клиентам самую исключительную гимнастику в городе. Расположенный в центре города Чикаго, он занимает весь второй этаж здания, которое раньше было одной из великих старых гостиниц. У него офисы на верхних уровнях и миниатюрный торговый центр на первом этаже.
Далеко не каждый может подняться на второй этаж. Для этого нужно быть членом клуба здоровья, а членство строго контролировалось и стоило чрезвычайно дорого. Только у самых богатых и самых влиятельных мужчин был членский билет.
Да, и у меня.
Магнитная полоса на конце карточки не сработала, когда я провел ею через картридер. Почему я не удивлен? Я таскал эту штуку в бумажнике нескольких месяцев, и очень сомневаюсь, что магнитная подпись, сохраненная на карте, продержалась больше, чем несколько дней. Я нажал кнопку селекторной связи на пульте.
– ПРЕВЫШЕ ВСЕГО, – сказал голос веселой молодой женщины. – Это – Билли, как я могу служить Вам?
Томас поглядел на меня и выгнул бровь, повторив слова.
– Служить Вам?
– Ты увидишь, – пробормотал я. И обратился к селекторной связи.
– Моя карта, кажется, прекратила работать. Гарри Дрезден и гость, пожалуйста.
– Один момент, сэр, – сказала Билли. И через несколько секунд вернулась. – Прошу прощения за проблемы с Вашим членским билетом, сэр. Я открываю лифт для Вас.
Верный ее слову, лифт открылся, и мы с Томасом вошли.
Затем дверь открылась в главный зал клуба.
– Ты разыгрываешь меня, – сказал Томас. – С каких пор ты ходишь на гимнастику?
Помещение выглядело довольно типично, подобно многим другим гимнастическим залам. Великое множество тренажеров и скамей веса, и гирь, и зеркал; статические велосипеды и беговые дорожки стояли в аккуратно украшенных секциях. Они заплатили какому-то сумасшедшему, который думал, что он декоратор, много денег, чтобы это место выглядело модным и уникальным. Возможно, мне не хватает знания моды, но я думал, что лучше бы они взяли одну из тех горилл, которые учились красить. Результаты были бы точно такими же по качеству, но гораздо дешевле.
Тут и там мужчины, главным образом белые, главным образом после сорока, выполняли множество физических действий. Возле каждого из них был свой личный тренер, тренирующий, поддерживающий, помогающий.
Все тренеры были женщинами, ни одна из них не была старше тридцати. Они все носили смехотворно короткие шорты для бега трусцой, настолько плотно на них сидящие, что должно было здесь присутствовать какое-то незначительное чудо, которое позволяло крови продолжать течь через ноги девочек. Они все носили футболки с эмблемой гимнастики, напечатанной на них, также очень облегающие – и у каждой девочки было совершенно роскошное тело. Ни у какой гимнастики в мире не было так много великолепных девочек в работе.
– Ах, – сказал Томас, оглядевшись. – Это не типичный клуб здоровья, не так ли?
– Добро пожаловать в самый заботящийся о здоровье бордель в истории человечества, – сказал я ему.
Томас присвистнул через зубы, рассматривая место.
– Я слышал, что «Бархатный салон» был переоборудован. Это – он?
– Да, – сказал я.
Девочка с каштановыми волосами спешила к нам, ее рот был раздвинут в улыбке с конкурса красоты, и в течение секунды я думал, что ее рубашка сейчас взорвется на груди. Яркая золотая надпись по ее левой груди гласила, БИЛЛИ.
– Добрый день, Мистер Дрезден, – прощебетала она. И слегка наклонила голову к Томасу. – Сэр. Добро пожаловать в ПРЕВЫШЕ ВСЕГО. Не желаете ли напитки перед разминкой? Разрешите взять Ваши пальто?
Я отвел ее руку.
– Спасибо, Билли, но нет. Я здесь не для упражнений.
Ее улыбка осталась запертой на лице, симпатичном и непонимающем, она наклонила голову в сторону.
– Мне нужно поговорить с госпожой Деметрой, – сказал я.
– Я сожалею, сэр, – сказала Билли. – Ее здесь нет.
Девочка была просто конфеткой для глаз, и я чувствовал уверенность, что для других четырех чувств она будет такой же усладой, если проявить чуть-чуть снисходительности, но врать она не умела.
– Она здесь, – сказал я. – Скажите ей, что пришел Гарри Дрезден.
– Я сожалею, сэр, – сказала она снова, как машина, поставленная на повторение. – Госпожи Деметры нет в здании.
Я выделил ей свою свою самую зубастую улыбку.
– Вы ведь новенькая здесь, да, Билли?
Улыбка замерцала, а затем стабилизировалась снова.
– Томас. – Я вздохнул. – Покажи ей что-нибудь.
Мой брат огляделся, затем перешел к соседней стойке стальных гирь и достал оттуда самые большие наборы, по одному в каждой руке. Приблизительно с таким усилием, что я использовал бы, чтобы связать прутья, он крутил все это железо друг вокруг друга, формируя асимметричные X-фигуры. Он делал это, пока не удостоверился, что Билли смотрит на него, а затем бросил их на пол к ее ногам. Веса приземлились с грохотом, и Билли вздрогнула, когда это случилось.