– Боже мой! – воскликнул Саня.
Пока я пытался добраться до него, еще две лианы выскочили из воды, обвились вокруг головы и второй руки Сани и протащили его половину пути до воды. Я успел схватить его за ботинок, до того как его уволокли за борт. Упираясь о борт лодки, я начал что было сил тащить его назад.
– Майкл!
Мотор лодки еще раз кашлянул, заикнулся и умер.
– In nomine Dei Patri! – закричал Майкл, пока Амораккиус покидал свои ножны. Широкий меч сверкнул и одним махом перерезал держащие Саню лианы. Отрезанные концы их сгорали от прикосновения стали Амораккиуса, как бумага от пламени.
Я втащил Саню на борт, и русский здоровяк выхватил свою саблю как раз вовремя, чтобы отрубить концы еще одной лианы.
– Что это такое?
– Кельпи, – прорычал я. – Если они обвились вокруг винта двигателя, то наша лодка никуда не поплывет, – и крикнул Розанне – Давай!
Неожиданно лодка накренилась. Я обернулся и увидел кельпи, забирающихся на борт. Это были скользкие, расплывчатые создания, в которых с трудом угадывались гуманоидные формы, созданные из множества мокрых водорослей с широкими ртами и точечками сверкающего серебра вместо глаз.
Я повернулся и провел рукой дугу, освобождая волю с криком: «Forzare!»
Невидимая сила оторвала кельпи от бортов, оставляя длинные нити мокрых растений прилипших к стекловолоконному корпусу. Они издавали булькающие звуки, пока летели и падали в воду.
Двигатель взвыл. Корма опустилась, а нос задрался, пока лодка набирала скорость.
Неожиданно моя нога вылетела из-под меня. Я упал, раскинув конечности, смутно понимая, что один из кельпи все-таки смог добраться до моего колена. Пока меня тащили к корме лодки, по пути сшибая все подряд, я понял, что вот-вот вылечу с лодки в воду. Тогда уже вопрос будет в том, что меня убьет раньше – ледяная вода или ветвистая компания под ее поверхностью.
Затем в мою ногу воткнулось копье огня, сопровождаемое красно-белой вспышкой, свистом и шипением. Я освободился и упал, ударившись о край лодки. В следующий миг я оказался вымоченным ледяной водой с головы до ног. Я посмотрел вниз и увидел крутящуюся и чернеющую лиану, сползающую с моего колена. Саня подошел, отцепил остатки с моей ноги и выбросил за борт. Нога кровоточила, в свете зеленого химического фонаря кровь казалась черной. Более черной, чем запачканный конец Эспераккиуса.
Я схватился за колено и зашипел от боли:
– Черт побери, Саня!
Саня взглянул во тьму за лодкой, а затем на мою ногу:
– А, черт!
Майкл присел напротив меня и наклонился над моей ногой:
– Гарри, сиди спокойно.- Он ощупал мое колено – это было достаточно больно, чтобы я высказался про его родственников. – Все не так уж и плохо. Длинная, но не глубокая. – Он открыл кожаный кошель, висевший с другой стороны ножен Аморракиуса, и вытащил маленький медкомплект. Меч Сани уже разрезал мои джинсы, но Майкл разорвал их еще больше чтобы освободить всю рану. Затем он очистил рану медицинским бинтом, смоченным чем-то из пластиковой бутылки, и наложил повязку. Все это заняло у него две-три минуты. К тому времени как он закончил, шок от ранения уже прошел, и пришла боль.
– Боль придется терпеть, – сказал он, – Извини, Гарри.
– С болью можно жить, – скривился я: – Дайте мне минутку.
– Извини, Дрезден, – сказал Саня.
– Ладно. Только не вздумай больше спасать мою жизнь, – ответил я. Затем я положил свою ногу на скамейку на корме лодки и закрыл глаза. Существует множество способов избавиться от боли помимо наркотиков. Хотя, большинство из них не дадут сколько-нибудь серьезного эффекта, если у вас нет за плечами нескольких лет тренировок в фокусировке и концентрации, но, к счастью, у меня они были. Ментальная техника для блокирования боли, показанная мне тенью Ласкиэль, была пугающе эффективной – когда я использовал ее раньше, я дошел до того, что вообще вырубился, поскольку ничего не знал о своем состоянии. В результате я чуть не умер.
Тело или разум, сердце или душа? Нет, человек – это целое, и мы так созданы, чтобы чувствовать боль. Если ты отключаешь себя от нее, ты действуешь на свой собственный страх и риск.
Но, учитывая то, что нас ждало впереди, и то, что догоняло нас, вряд ли я мог подвергнуть себя еще большей опасности, а сейчас нельзя было отвлекаться на боль. Итак, я закрыл глаза, выровнял дыхание, сконцентрировался и начал методично ограждать себя от боли от моей новой раны, сломанного носа, избитого тела. Это заняло несколько минут, а когда я закончил, ритм двигателя уже изменился с рева на тихое рычание.
Я открыл глаза и увидел, что Саня и Майкл стояли рядом с обнаженными мечами и охраняли меня. На носу лодки Розанна приглушила двигатель и на мгновение пристально глянула на меня. Ее губы тронула едва заметная понимающая улыбка. Затем она снова отвернулась, и я понял, что здесь достаточно светло, чтобы разглядеть очертания ее изящных демонических рогов.
Я поднялся и увидел впереди остров, поднимающийся из вод озера. Он был покрыт лесом и кустарниками Среднего Запада США – много карликовых деревьев и колючий кустарник. Все это покрывал снег, и свет, отражающийся от него, позволил мне разглядеть профиль Розанны.
На берегу находился город, выглядевший как старый город-призрак из вестернов – только он был заброшен так давно, что деревья успели вернуться на место, откуда когда-то были изгнаны. Большинство зданий развалилось. Деревья росли повсюду, и этот вид почему-то напомнил мне о коллекции насекомых: пустые оболочки, приколотые к листу бумаги. Вывеска, стертая ветрами, так что прочесть ее уже было невозможно, болталась на единственной оставшейся ржавой цепи. Она болталась на ветру, издавая скрипящий металлический звук. Ниже по берегу находился скелет старого дока, сломанные колонны торчащие из воды как остатки прогнивших зубов.
Вид этого места наполнил меня чувством присутствия чьей-то пустой, чистой враждебности. Этому месту я не нравился. Оно не хотело, чтобы я был здесь. Оно не испытывало ни капли уважения ко мне, а труп города впереди был молчаливым доказательством того, что однажды оно уже боролось с подобными мне и победило.
– Черт, – воскликнул я, обращаясь к Розанне: – Ты уверена, что это – то самое место?
Она молча показала вверх. Я посмотрел туда, куда указывал ее палец, на гору острова, и понял, что свет, увиденный мною на озере – это костер на холме позади города. Похоже, это была самая высокая точка острова. И что-то там застыло направленное в небо, темный контур здания или башни, слишком далеко, чтобы разобрать.
Розанна заглушила двигатель, и лодка тихо заскользила к ближайшему сломанному деревянному пирсу. Она поднялась на нос лодки с веревкой и, когда нос лодки уткнулся в причал, привязала ее к столбу. После чего прыгнула в воду и пошла вброд.
– О, боже, – воскликнул я, – опять мокнуть.
Усиливающийся ветер донес с озера булькающий, протяжный крик. Я был на севере несколько раз и мог бы сказать, что это крик полярной гагарки – но все мы знали, что это было на самом деле. Лето все еще гналось за нами.
– Мы не высохнем, если будем сидеть здесь, – сказал тихо Майкл.
– На тех деревьях люди, – пробормотал Саня, вкладывая в ножны меч и вновь поднимая Калашников. – Тридцать ярдов вверх, там и там. Это пулеметные гнезда.
– Двинули, – прорычал я, – пока они не заскучали и не решили, что это – Нормандия.
– С нами Бог, – сказал Майкл.
– Аминь, – сказал я, вытаскивая свой дробовик.
Глава 42
Майкл все предусмотрел. У него с собой была дюжина химических обогревательных пакетов – тех, что охотники носят под пальто. Он раздал их нам и мы, когда выбрались на берег, засунули их в носки. Если бы не это, не знаю, как бы мы добрались до вершины холма в мокрых по колено штанах.
У Розанны, конечно, таких проблем не было. Завернувшись в крылья, как в плащ, ее демоническая форма, похоже, была невосприимчива к холоду, своими раздвоенными копытами она скользила по замершему, каменному склону холма не хуже горного козла, ее пушистый хвост резко поднимался и опускался, пока она поднималась. Впереди нее шел Саня, я следом за ней, а Майкл прикрывал тыл. Прогулка была недолгой, но напряженной. Весь городок принадлежал давно забытой компании, и был построен вокруг длинного здания, похожего на консервный завод, которое теперь разваливалось на куски в самом конце разрушенной улицы.