Перед сном он читал «Фантастическую сагу» Гарри Гаррисона, которую начал еще в поезде. Ночью ему снились картинки из нее, он смеялся. А смеяться во сне — великая польза утреннему настроению.
Наутро Названцев поднялся резво, легко, готовый ходить неделю кряду, впитывать хоть весь мир. И наталкиваться на сотни молящихся юных дев.
Он раздернул шторы. Широкое окно во всю стену открыло ему изломы и углы остроребристых крыш, мансарды, печные трубы. Дымки тянулись прямо и высоко, упирались в палево-голубое небо и задергивали горизонт гигантской оградой.
К началу службы он опоздал, не удивляясь тому и не расстраиваясь. Те, кто живет в очень больших городах, привычны ж собственным опозданиям (их раздражают только чужие), внушительный размерами кафедральный собор снаружи выглядел чрезвычайно просто. И вместо врат в него вела скромная дверь, ни дать ни взять — в старый замоскворечный дом. Это слепка подпортило готовившееся впечатление. Внутри оказалось иначе: нежданно роскошно, поразительно богато и подчеркнуто пышно. Роскошь, богатство, пышность обрушивались водопадом. Еще больше удивился он, когда, присмотревшись, заметил (во всяком случае, сложилось такое впечатление): молодые модницы почтительно смотрели в сторону алтаря. Спортивного вида мужчины выстаивали возле них с вниманием к происходящему. Мужчин, как ему показалось, было гораздо меньше.
Под стеной и около колонн громоздились деревянные исповедальни. Тихие, проникновенно-вежливые люди в церковно-служебных одеждах исполняли в них свои (психотерапевтические обязанности. Они выслушивали через дырочку в стенке анонимные грехи, которые рассказывались нм таким беззвучным шепотом, что на эту работу, наверное, годились немногие.
Заиграл орган. Рождаясь высоко под оводами, музыка ниспускалась мягко и вкрадчиво.
С зимы в соборе застоялся холод. Валил пар изо рта. Короткое, неглубокое дыхание толпы слабо вилось над головами.
В глубине виднелся вход в небольшую внутреннюю церковь с готическими оводами. Названцев как раз (направился туда, когда троекратно тренькнул колокольчик, и вдруг все начали медленно, бесшумно опускаться на колени. И он оставался единственным. Вот это конфуз!.. Торчать атеистически одиноким перстом? Бухаться вслед за всеми на пол? Коль в чужом дому находишься — изволь уважать всеобщий дух. Эк!..
Названцев убрался за ближайшую колонну.
Исповедники пристально рассматривали его из своих убежищ.
Не попасть бы впросак еще раз, Названцев поспешил наружу.
Улица вернула: век: троллейбус проехал, орущий транзистор пронесли. Мимо шла — шла мимо!◦— молодая женщина, погруженная в песцовый воротник, тянула за собой ребенка неизвестного пола, прикрытого почти до самых ботинок курткой с огромным капюшоном. Капюшон сердито вздрагивал три каждом шаге.
—◦Вы не окажете, кто там похоронен?◦— остановил ее Названцев, показывая на гробницу под стеной собора.
—◦Это?◦— задержалась она, вынырнула из меха и близоруко посмотрела в ту сторону.
Ребенок налетел на мать и, обнаружив виновника происшествия, бросил ему под ноги игрушку. Испытывал, паршивец. Названцев присел поднять, а женщине дать время.
—◦Это?◦— все равно повторила она.◦— Минута…
Она обернулась, на своем языке опросила тех, кто шел следом (ребенок взял игрушку, но не сводил с Названцева глаз, словно караулил момент швырнуть опять), выслушала подробное объяснение и пересказала его так:
—◦Это один добрый человек. Он был прелат. И… Я плохо знаю. Вот она расскажет… Извините!
—◦Вы только по-русски можете говорить?◦— подошла с приветливой улыбкой, старательно произнося русские слова, одна из настоящих принцесс Прибалтики, красивых и сдержанных девушек, в кого влюбляться не только можно — обязательно нужно!
Да только в том ли дело, что «одна из»! Он оказался лицом к лицу со вчерашней молящейся.
Соборная пещера. Голубые колокольчики. Ах да, голубой свет и колокольчики! Пещерный ты человек, Сергей Павлович,◦— невежество и преступление дожидаться неимоверной милости судьбы, чтобы она устроила еще одну встречу для острого желания и незаурядной смелости познакомиться во что бы то ни стало, как и для страха потерять этого человека, для ненависти к появившейся у себя в последнее время беспечности потерь.