Сара сидела на своем месте, ожидая, чтобы ей сказали, что делать. Посадили ее у самой кафедры. Любопытные взгляды не смущали ее, она сама с интересом смотрела на девочек, гадая, о чем они думают, и любят ли мисс Минчин, и нравится ли им учиться, и есть ли хоть у одной такой хороший папа. Утром они с Эмили долго говорили о нем.
— Сейчас он в море, — сказала Сара. — Мы с тобой должны очень дружить и всем делиться. Ну, посмотри на меня. У тебя глаза такие красивые… Если бы ты еще и отвечала!..
Она любила воображать всякие странные вещи и сейчас ей казалось, что будет гораздо легче, если она представит, что Эмили слышит и понимает ее. Когда Мариэтта одела хозяйку в синее форменное платье и подвязала ей волосы синей лентой, та подошла к Эмили, которая сидела в своем креслице, и дала ей книгу.
— Ты почитай, пока я внизу, — сказала она и, заметив, что Мариэтта удивленно глядит на нее, серьезно прибавила: — Я думаю, куклы много могут, а от нас прячутся. Может быть, Эмили умеет читать, писать, говорить, но только одна, без нас. Это ее тайна. Понимаете, если бы мы узнали, мы бы заставили их работать. Вот они и сговорились хранить секрет. Если вы останетесь тут, она будет сидеть, как сидела. А если вы уйдете, она станет читать или пойдет посмотреть в окно, кто ее знает. Услышит шаги — побежит назад и сядет, как ни в чем не бывало.
«Соmmе elle est drole!»[2] — подумала француженка и, сойдя вниз, рассказала все главной горничной. Однако она уже привязалась к странной девочке с умненьким личиком и безупречными манерами. Раньше она прислуживала детям, которые вели себя куда хуже. Сара была очень хорошая и так прелестно говорила: «Пожалуйста, Мариэтта», «Благодарю вас, Мариэтта», — что та сказала главной горничной:
— Elle a lʼair de princesse, cette petite![3]
И впрямь, ей очень нравилась новая хозяйка.
Когда Сара минут десять просидела на своем месте, а ученицы все глядели на нее, мисс Минчин с величественным видом постучала по кафедре.
— Внимание! — сказала она. — Я хочу вам представить новую товарку. — Девочки встали, Сара тоже. — Надеюсь, все вы будете любезны с мисс Кру. Она приехала издалека, из Индии. Как только занятия кончатся, вы познакомитесь с ней.
Девицы церемонно присели, Сара сделала книксен, а потом, опустившись на места, все снова воззрились друг на друга.
— Сара, — сказала мисс Минчин учительским тоном, — подойдите ко мне.
Она взяла с кафедры книгу и стала ее перелистывать, а Сара вежливо подошла к ней.
— Ваш отец нанял для вас французскую горничную, — начала наставница. — По-видимому, он хочет, чтобы вы уделили особое внимание французскому языку.
Сара смутилась.
— Мне кажется, — проговорила она, — он пригласил ее, чтобы мне было приятно.
— Боюсь, — кисло улыбнулась мисс Минчин, — что вас очень баловали. Вы вечно думаете, что все делается вам в угоду. По-моему, ваш отец хотел, чтобы вы изучали французский.
Если бы Сара была постарше или не так боялась обидеть кого-нибудь, она бы все объяснила в пять минут. Сейчас она густо покраснела. Мисс Минчин была очень строга и величественна, и нимало не сомневалась, что Сара совсем не знала французского — как же можно ее разубеждать? На самом деле она часто говорила с отцом по-французски. Ведь мама была француженка, и он любил ее язык, поэтому Сара вечно слышала его и прекрасно знала.
— Я… я никогда не учила французский… — застенчиво начала она. — Но, понимаете…
Сама мисс Минчин тайно страдала от того, что французского не знает. Она скрывала это и, конечно, не собиралась обсуждать с новой ученицей, опасаясь щекотливых вопросов.
— Довольно, — резко сказала она. — Не учились — значит, начнете сейчас же. Французский учитель, мсье Дюфарж, вот-вот придет. Возьмите пока эту книгу и занимайтесь.
Щеки у Сары пылали. Она пошла к своему месту, открыла книгу и как можно серьезней взглянула на первую страницу. Что улыбаться — невежливо, она знала и решила никого не обижать. А все-таки было смешно учить, что «lе реrе» значит «отец», а «lа mеrе» — «мать».
Мисс Минчин подозрительно взглянула на нее.
— Вы как будто обиделись, — сказала она.
— Жаль, что вам не хочется учить французский.
— Я его очень люблю, — сказала Сара, снова надеясь объясниться, — только…
«Никаких „только“! — сказала мисс Минчин. — Я дала вам задание. Читайте.»
Сара стала читать и даже не улыбнулась, когда обнаружила, что «lе fils» — это «сын», а «lе frere» — «брат».
«Вот придет мсье Дюфарж, — думала она, — и я ему все объясню».