- И мою! - вставила Тамара.
- Нет, и ее, - Валерий указал на Машу. - А свою ты испортила сама.
Машенька встала с постели и подошла к папе. Она обняла его, как умеют обнимать только дети, и стала шептать ему на ухо:
- Папа, папочка, не плачь, пожалуйста, не плачь. Ты хороший. Я тебя люблю, папа, - сказав это, она отняла его руки от лица, посмотрела ему в глаза и тихо-тихо, еле слышно произнесла: - Папа, правда страшит, но с ней не страшно.
Слыша это, глядя на них, ни я, ни ты не могли сдержать слез. Этот ребенок, эта маленькая девочка обезоруживала силой своей любви. Той нежностью и той уверенностью, которая жила в ней, в ее едва живом существе.
"Ответственность - это не любовь. Любовь - это ответственность", прозвучали в моей голове слова Валерия. Его дочь знала это и без доктора. Она знала это, потому что любила.
- Впрочем, я как всегда оказалась права! - воскликнула Тамара, глядя на Машу. - Прямо на глазах видно, что ей становится лучше. Прямо на глазах! Нет, Нина Петровна - это наше спасение! Пришли от нее люди, сделали, что нужно...
- Мы не от Нины Петровны, - сказал ты, словно бы между делом.
- Не от Нины Петровны? - удивилась Тамара. - Как?! А от кого же?
- Мы просто пришли к вам, точнее - к Маше, - ответил ты. - Но сейчас будут от Нины Петровны. И я бы советовал вам к этому приготовиться. Она хочет украсть Машу.
- Украсть?! - Валерий поднял на тебя глаза.
Где-то внизу послышался шум.
*******
- Что там такое?! - Валерий встал с кресла и вышел в коридор.
Шум усиливался. Снизу доносились крики охраны, кажется, началась потасовка, быстро превратившаяся в драку. Послышались быстрые шаги - кто-то бежал вверх по лестнице, кто-то вниз. Звуки ударов и хлопки, похожие на звук открываемых бутылок с шампанским.
- Они, что, все с ума посходили? - претенциозно воскликнула Тамара и собралась пойти выяснить, в чем дело.
- Не ходите туда! - закричал ты. - Где у вас черный ход?
- Черный ход? - удивилась Тамара. - Рядом с кухней. И все же, что там творится?!
- Вам лучше этого не знать, - ответил ты. - Вы должны слушаться меня пойдемте к черному ходу!
- Ну что за глупости! - возмутилась Тамара. - Я пойду посмотрю, в чем дело!
Она направилась к выходу.
- Не валяйте дурака, нужно бежать! - потребовал ты.
Тамара смерила тебя презрительным взглядом, развернулась и пошла к главной лестнице.
Машенька, давай, садись ко мне на руки! - скомандовал ты. - Покажи нам, где кухня.
И Маша сделала все, как ты сказал. Она обняла тебя за шею, ты подхватил ее. Мы выскочили в коридор и бросились в направлении кухни. Там мы отыскали черный ход и уже через несколько секунд были на лестнице.
Как раз в этот момент к дому подъехала машина скорой помощи. Ты сделал знак, чтобы водитель остановился.
- Юрий Петрович здесь? - крикнул ты через окно.
На тебя уставился пожилой мужчина в очках и белом халате:
- Да, это я.
- Вы знаете, куда вести Машу? - спросил его ты.
- Маша? - удивился врач скорой помощи, увидев девочку на твоих руках. Да, конечно! Садитесь. А где Валерий Николаевич?
Он... - только и успел сказать ты.
- Что было дальше?!
Данила смотрит на меня с ужасом.
А я не знаю, как ему сказать. У меня язык не поворачивается.
- Дальше, Данила, дальше...
Маша на глазах побледнела, взгляд остекленел.
И с тобой произошло то же самое.
Лезвием вам разрезали душу.
Вы обнялись, словно две половинки единого целого. Прижались друг к
другу, сдерживая крик.
Голоса в ваших головах замолчали...
- Что?! - глаза Данилы наполнились слезами.
- Убили ее родителей, Данила. Убили.
Мы доехали до клиники.
Всю дорогу вы оба что-то бормотали,
словно разговаривали друг с другом.
Я не мог разобрать не единого слова.
Мне казалось, это были слова... Не знаю.
- Анхель, где Маша?!
- Данила, Машу забрали врачи.
Ты был в забытьи и не выпускал ее из рук.
Тебе даже пришлось сделать укол,
чтобы разжать руки. Через какое-то время приехали две сестры
Валерия.
Хорошие женщины.
Я взял такси и отвез тебя домой.
Дальше ты все знаешь
эпилог
Мы стояли на большом шумном проспекте. Мимо проезжают машины, идут люди. И у каждого из них свои дела, свои проблемы. Они заняты. В их жизни все просто - дом, работа, дом. Они живут. Просто живут. Или им кажется, что они живут.
А в безоблачном небе царит солнце - яркое, почти белое. Оно заглядывает в темноту и ночь сменяется днем. Но может ли оно заглянуть в души? В души тех, кто сейчас идет по этим улицам, едет в этих машинах? Кто даст им истинный Свет?
Мне вспомнились слова Гаптена: "Из Божественного Откровения Сведенборг узнал, что существует два параллельных мира. Один - натуральный, и здесь все смертно, а Солнце мертво. Другой - духовный, в нем Солнце - это теплота Божественной Любви и свет Божественной Мудрости. Духовное Солнце существует в атмосфере, которая есть Божественное Служение..."
- Я попрошу вас следовать за мной, - послышалось сзади.
Мы с Данилой обернулись и увидели, что сопровождавшие нас до сих пор люди в серых костюмах стоят рядом.
- Это ненадолго, - пояснил мужчина.
Данила только усмехнулся - печально и просто: "Пойдемте".
Мы сели в одну из машин. Нас привезли к самой фешенебельной гостинице города и сопроводили в президентский номер. Изысканная мебель, анфилада комнат, бархатные шторы и картины на стенах.
- Все это очень странно, - сказал я, когда мы остались вдвоем.
- Более чем, - ответил Данила и подошел к окну. - Смотри!
Я тоже выглянул в окно. У подъезда остановился лимузин. Из машин сопровождения выбежали люди в серых костюмах и оцепили прилегающее пространство. Один из охранников открыл дверь лимузина и на красную дорожку перед гостиницей ступил индус...
- Это он? - спросил Данила. - Свами Бра...
- Брахмананда, - подтвердил я. - Председатель Совета.
Мы повернулись и уставились на дверь.
- Я вынужден просить у вас прощения, - сказал индус, входя в распахнутые для него двери. - Все это время шло заседание Совета. Решения принимаются коллегиально. А непростые решения принимаются долго. Простите.