Райкер стоит позади меня, молчит, наблюдает…
Я сильнее надавливаю на горло, ее глаза становятся размером с блюдца, кровеносные сосуды начинают лопаться, когда она безуспешно пытается сделать вдох и набрать кислород в легкие. Чувствую, как сила начинает покидать ее тело.
Я собираюсь убить ее. Я убивал ее.
Ее руки падают с моих запястий в стороны, обмякшие конечности с глухим стуком ударяются о твердый деревянный пол под нами.
— Лекс! — внезапно кричит Райкер, выходя из транса наблюдения за очередной смертью, и бросается вперед, хотя уже слишком поздно. Я успеваю заметить длинное серебряное лезвие и быстро узнаю, что это просто нож для писем, хотя он такой же острый, как и обычный нож. Холодная сталь погружается в мое бедро, прорезая кожу, как масло, и проникая глубоко в мышцы.
— Блядь! — ору я, освобождая ее горло, зажимаю ладонью рану на бедре, пытаясь остановить кровотечение.
Рен задыхается, откашливается, но борьба ослабила ее — она все еще лежит подо мной. Быстрым рывком бью прикладом ей в висок, и, наконец, черт возьми, она закрывает глаза.
Глава 4
РЕН
Боль пронзает мою голову, а в горле саднит так, словно я проглотила тысячу лезвий бритвы. С трудом открываю глаза, ресницы слиплись, и когда поднимаю руку, чтобы потереть их, понимаю, что не могу. Я снова дергаю рукой: скрежет металла о металл царапает мои барабанные перепонки. Какого хрена?
Мои лодыжки примерно в таком же состоянии. Скованны.
Хорошо, главное не паниковать. Это может быть всего лишь сон, возможно, сонный паралич. Мне просто нужно время, чтобы понять. Ощущение металла на моей коже кажется слишком реальным, чтобы быть сном. И хотя мне не хочется, чтобы это случилось, страх от осознания произошедшего, оседает в глубине моего желудка. Я уже знаю, что это не сон.
Все это прокручивается в моей голове, как кадры на пленке.
Александр Сильвер.
Его пистолет, направленный мне в голову, мой — ему.
Противостояние.
Его руки на моем горле, давление его веса на мое тело, когда он пытался украсть воздух из моих легких.
Дерьмо. Во что, черт возьми, я ввязалась и как мне из этого выбраться?
Пытаюсь осмотреть комнату, но здесь нет ни света, ни окон. Холодно, воздух пропитан сыростью и пылью, но есть что-то еще, что-то старое и гнилое, от чего я задыхаюсь. Подавив позыв к рвоте, стараюсь дышать через рот и откидываю голову назад. Боль — непрекращающийся ритм, синхронный с биением моего сердца, отдается как внутри моей головы, так и во всем моем теле. Ублюдок ударил меня.
Не знаю, как долго я пролежала здесь в темноте, но, в конце концов, дверь открылась, и в комнату ворвался свет. Инстинктивно прикрываю глаза, не привыкшие к яркому свету, позволяя им приспособиться. Огромная фигура заполняет дверной проем, такая большая, что почти загораживает свет, одни только плечи почти касаются каждой стороны проема.
— Она проснулась. — Его голос грубый и хриплый, как будто он курит или просто не так часто использует слова.
Затем он делает шаг в сторону, пропуская другого мужчину. Из-за света, бьющего за его спиной, я не могу разглядеть его черты, окутанные тенью. Он тоже большой, вероятно, того же размера, что и первый мужчина, но в этом ощущается насилие, которое окружает его. Аура угрозы, которая звучит как предупреждение любому, кто станет свидетелем его присутствия. Что-то есть в его плечах, в том, как его руки свободно свисают по бокам, так расслабленно в море хаоса и насилия.
Я сразу понимаю, на кого смотрю, несмотря на то, что не вижу его лица.
Когда он подошел ко мне в клубе, у меня моментально зашевелились волосы на затылке. Мои инстинкты очень редко ошибались, и в этот раз они меня точно не подвели.
Этот человек опасен.
Нет, мужчина более чем опасен, он чудовище под твоей кроватью, злодей в твоих рассказах. Он чертов дьявол во плоти.
Я стискиваю зубы. Мужчина здесь, чтобы закончить свою работу? Я бесполезно тяну кандалы, удерживающие меня, чувствуя, как металл впивается в мою кожу, царапая и раня мою плоть.
Понятия не имею, что они вообще хотят от меня, единственная причина, о которой я могу догадываться, это связано с моим отцом. Знаю, что он изворотлив, но это… блядь, что это вообще такое?
— Здравствуй, Рен. — Его мягкий баритон прокатывается по мне, одновременно лаская и клеймя.
— Отпусти меня, придурок!
Он усмехается.
— Мне нравится огонь в тебе.
— Иди сюда, — шиплю я, — позволь мне показать тебе, сколько во мне огня.
— Мы уже танцевали этот танец, Маленькая птичка, — мужчина подходит ближе, в его голосе звенит сталь, — у тебя это не очень хорошо вышло.