Маркус Валентайн был умен, я бы дал ему это, если бы мог дать ему хоть что-то.
Я точно знал, где она окажется сегодня вечером. В конце концов, это был мой план все это время. И я не мог позволить ей ускользнуть из моих рук. Оставив ее в том баре с подругой, иду по улице в клуб «Сильвер»
Музыка доносится из здания, заполняя улицу в обоих направлениях. Я направляюсь прямо к парадным дверям, проскальзывая мимо Мэтью, который кивает мне и продолжает проверять документы у двери.
Тусклое освещение клуба отбрасывает меня в тень, и вместо того чтобы влиться в толпу, которая прыгает и кружится под музыку девяностых, гремящую из динамиков, я сворачиваю налево и прохожу через дверь, которая сливается со стеной и помечена как «Хранилище», но ведет на крутую лестницу, которая приводит меня под клуб. Были только две двери, которые бы вели меня сюда: эта и вторая — снаружи. Бетонные стены слишком толстые, и музыка сверху становится лишь ровным гулом, сотрясающим стены, пока я спускаюсь.
Передо мной открывается другой клуб, неизвестный простым гражданам этого города, которые танцуют наверху. Клуб, где проходят важные сделки, делаются ставки, полураздетые девушки трутся о мужчин в дорогих костюмах с полосками кокаиновой пыли на столах и серебряными блюдцами. Место, где кровь так же распространена, как земля на цветочной клумбе, а коррупция наполняет карманы самых влиятельных людей этого города ещё большим количеством наличных.
Ко мне с важным видом подходит девушка в красном кружевном белье. Ее кожа почти светится в люминесцентном свете, в ухмылке приподнимаются уголки ее идеально накрашенных красных губ, когда она протягивает поднос. Прямо рядом со стаканом скотча расположены две ровные полосы белого дерьма, и я сомневаюсь, правда, сомневаюсь. Из-за того, что мне нужно сосредоточиться на плане, отказываюсь от него на этот вечер.
Я беру стакан, заливая внутрь себя янтарную жидкость, и бросаю его обратно, прежде чем взять второй и оставить наркотики.
— Что-нибудь еще? — спрашивает она низким знойным голосом, ее глаза прикрыты, длинные ресницы, которые она нарастила, отбрасывают тени на ее щеки. Девица выпячивает грудь, полумесяцы ее сисек вываливаются из чашечек, удерживающих ее остальную часть.
— Может, боссу нужно немного расслабиться?
Я не мог отвлекаться сегодня вечером и рисковать своим планом.
— В другой раз, — говорю ей и наклоняюсь, чтобы прошептать на ухо, — обязательно найди меня, когда я буду здесь в следующий раз.
— Да, сэр, — выдыхает она, и я отступаю назад, разглядывая атлетически подтянутое тело, стройные длинные ноги и узкие бедра.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я.
— Джози, — отвечает она.
— Спокойной ночи, Джози, — прощаюсь я, доставая из кармана пачку наличных и засовывая ее за пояс ее узких красных кружевных трусиков.
Румянец заливает ее щеки, даже в этом тусклом свете я вижу это, но оставляю ее неподвижной и направляюсь к лифтам на другой стороне, которые поднимут меня на балкон с видом на отдыхающих в клубе.
Моя ключ-карта открывает дверь, и внутри металлической кабины меня встречает приглушенный шум. Смесь низкой эротической музыки андеграундного клуба и тяжелого баса клуба «Сильвер» наверху. Лифт медленный, но я не возражаю, потому что он поднимает меня обратно.
За то время, которое требуется, чтобы подняться на уровень выше, я вспоминаю лица, которые уже видел: мэр и начальник полиции были здесь сегодня вечером, погруженные в дорожки предложенного им кокаина, с девушками, сидящими у них на коленях. Видео, снятые скрытой камерой, будет достаточно, если они когда-нибудь выйдут за рамки. Также была пара начальников высокопоставленных корпораций, несколько правительственных чиновников.
Конечно, эти люди никогда не войдут через главные двери, они проскользнут сзади, по глухому переулку, который приведет их через черный вход, а затем дальше вниз, в клуб внизу. Клуб «Сильвер» предлагает им анонимность, которую они никогда больше нигде не получат. У всех была тьма, хотя им никогда не давали возможности выйти наружу. Вот где я вступаю в игру. Я даю им то, чего они жаждут, а взамен получаю то, что нужно мне.
Когда создавал клуб, я имел в виду именно это.
Мой отец был безжалостным лидером, но он не все спланировал.
Он шел вперед через жестокость, кровопролитие и страх, которые остановили бы даже самого свирепого из мужчин, но я был другой, был умнее. Поэтому останусь королем, из-за моей репутации. Люди знали, как глубоко укоренившийся инстинкт, что в этом городе они были добычей, а я был хищником. И не боялся, что эти люди пересекутся со мной, и даже если бы они это сделали, у меня было достаточно компромата, чтобы гарантировать, что те останутся в стороне. Фотографии. Сделки. Видео. Всем этим можно было поделиться со всем городом, фактически со всем миром за считанные секунды. Это то знание, которое держит их в моем кармане, а меня на вершине.