— Скорее бы ночь, — отстранилась и прошептала я.
— Как дождаться? — он снова поцеловал меня.
Так мы и мучили бы друга друга в неудобном офисном кресле, разгорячённые прикосновениями и объятиями, которым не было дальнейшего хода, но внезапно услышали звонкое «Ой!».
На пороге стояла Нина. Её бесцеремонность в простых правилах приличия взбесила меня, но я только и успела, что спрыгнуть с Брандта и молча встала у стола.
— Я… — мялась Нина и во все глаза смотрела на Вальтера, словно огорошенная такими новостями: "импозантный" занят. И был занял прямо сейчас.
Или уходи, или говори! Лучше бы Матиаса принесло. Я бы, наверное, с Брандта и не подумала слезать.
— Нина, я вас слушаю, — глухо сказал Вальтер, быстро оправив волосы, пиджак и галстук.
— Валь… Брандт, — очевидно, она не знала, как к нему обращаться по статусу, — у меня случайно оказалось… Тут ваше имя написано. Вот, — Нина быстрым шагом приблизилась и протянула бумаги почему-то мне.
Я схватила их, как можно небрежнее, и положила на стол.
— Спасибо, — неловко сказала та и поспешила уйти.
— Чёрт, — краснеющая от ужасного смущения, выругалась я по-русски и посмотрела на Вальтера. Он только рассмеялся.
— И пусть, — пожал он плечами. — Накопала новостей, не будет теперь мучиться от ничегонеделания.
— Вальтер, это же неприятно.
— Но это неизбежно, Рита. И это правда… Пусть знает с самого начала.
— Вальтер, поедем домой? — устало спросила я.
— С удовольствием!
Глава 8. Матиас — мой бывший муж
Первый год без привычной передышки после учебного семестра и экзаменов, год без нормальных выходных давал о себе знать.
Конечно, хотелось стать профессионалом, который лёгким движением мизинчика переключает внутренний тумблер и перекрывает ход эмоциям и плохому настроению. Но как только я оказывалась в кабинете одна или скрывалась под «пальмами» в углу столовой, накатывала предательская плаксивость.
Хорошее это место, под «пальмами»! Никто особо не видит, если не приглядываться. Так только, заметно, что место занято, а кто обедает — не очень понятно.
Я лениво окунала ложку в любимую солянку, безжалостно утопив дольку лимона, и тоскливо посмотрела на мокрое стекло.
Нужно взять перерыв. Хоть за свой счёт.
До настоящего первого отпуска оставалось всего два месяца, но перезагрузка требовалась прямо сейчас. Для Вальтера моя апатия не прошла незамеченной, особенно, когда я начала отказываться даже от вечерних прогулок.
Да и ты, Рита, та ещё слабачка. Люди годами на заводах здоровье растрачивают, а ты уже этим летом заныла…
В последнее время Брандт сам изменился: выглядел очень измотанным и озабоченным делами и текущими проблемами. И зачем только нужны эти изменения с Вальдблумом?! Они так много времени и нервов отнимают у моего любимого мужчины. Вот и сегодня он ни свет ни заря уехал по каким-то судебным делам и до сих пор не появился в офисе. Писать ему смс или, того хуже, беспокоить звонком не хотелось.
За размышлениями я не заметила, как за столиком рядом с «пальмами» расположились наши девчонки: Нина и две сотрудницы из итальянского отдела.
У новенькой с самого начала дела идут гладко. Она работает и держит себя так, будто проходит стажировку не после университета, а с опытом за плечами перевелась из другой компании. Так легко со всеми общается и никого не смущается: ни Тихонова, ни Фогеля-старшего.
Её первое пятничное выступление на совещании прошло почти без сучка без задоринки. Лена поправила её доклад буквально пару раз. Вот и подружек себе нашла.
Обед почти остыл, когда я наконец-то принялась за него. И тут же осторожно отставила тарелку и положила ложку на салфетку, заслышав своё имя. Говорила Нина:
— … такая Рита. Но она ведь недолго здесь пока работает, да?
— Точно я тебе не скажу, — ответила одна из «итальянок». — Вроде бы год. Или меньше.
— Да Рита сразу после универа, — более уверенно звучала другая. — Прошлым летом начала.
— Нет-нет, — Нина снова подала голос. — Насколько я понимаю, она пришла сюда до того, как диплом получила.
— Может и так. Какая разница…
— Да, точно! Вспомнила, майские прошли, Дима уехал в Германию, вот её взяли вместо.
— Но хитрая какая!
— В смысле? — Нина, кажется, насторожилась, и одна из «итальянок» поспешила поделиться прекрасными догадками, чуть понизив голос.