Так проходит неделя. Я медленно, но верно смиряюсь с потерей костыля в лице Антона, благодаря которому должна была снова научиться бегать. Хожу на работу, которая раздражает меня все сильнее, параллельно подыскиваю что-то новое и каждый день созваниваюсь с мамой. Главная и самая лучшая за последнее время новость — это то, что диагноз онкология не подтвердился. Опухоль оказалась доброкачественной, и вопрос о ее удалении пока решается.
Настроение у меня… Ну такое себе. Я по-прежнему думаю о нем: порой с тоской, порой со злостью. Но эмоции на части, к счастью, не рвут. Возможно, я сумела выплакать их в тот день. А возможно, просто перегорела.
Так я думаю до того момента, пока в один из вечеров, расположившись на диване с коробкой дешевой лапши из супермаркета, не слышу звонок дверь. Каким-то шестым чувством, я точно знаю, кто стоит по ту сторону — даже не нужно заглядывать в глазок.
49
— Что тебе нужно? — механическим голосом спрашиваю я, глядя в осунувшееся лицо Антона. Подобие равновесия, которое я успела достичь за эти дни, стремительно улетучивается, и по телу распространяется нервное дребезжание, напоминая о том, до какой степени я вымотана им, собой и всей этой ситуацией.
— Почему ты меня заблокировала?
— Своевременный вопрос. — Я воинственно вскидываю подбородок. — Я заблокировала тебя неделю еще назад, а ты приехал только сегодня. Поэтому повторюсь. Что тебе от меня нужно?
— Мы так и будем здесь разговаривать? — Антон оглядывается на неплотно закрытую дверь. — Можно я хотя бы войду?
Я вздыхаю. Безопаснее разговаривать с ним в прихожей, но велика вероятность того, что я начну орать и перепугаю соседей. Поэтому приходится устало кивнуть.
— Проходи.
Скинув обувь, Антон послушно следует за мной в гостиную. Случайно пойманное отражение в зеркале напоминает, что выгляжу я отвратительно. Волосы, не мытые с утра из-за боязни опоздать, забраны в неряшливый пучок, тушь под глазами размазалась, а помятая рабочая рубашка на редкость паршиво сочетается с домашними шароварами.
Но сейчас мне плевать, наверное, впервые за долгое время. Я устала быть стойкой, хорошо выглядеть, все прощать и никому не доставлять хлопот. Пусть Антон видит, что не только его жена умеет с успехом достигать эмоционального дна.
— Так для чего ты приехал? — повторяю я, опускаясь на диван и подбирая ноги под себя.
— Я собирался приехать в тот же день, — остановившись посреди гостиной, Антон закладывает ладони в карманы брюк. Видно, что волнуется. — Потом на следующий, но думал, что ты на меня зла…
— Поэтому выждал неделю, — перебиваю я. — Когда я сама с собой обо всем договорюсь и успокоюсь.
— Нет, не так. Ксюш, не делай так, пожалуйста, — в два шага приблизившись ко мне, он опускается на колени. — Не блокируй меня.
— Для чего, Антон? Чтобы слушать, как ты грустишь из-за проблем с женой?
— Я не грустил. И жилетку из тебя делать не собирался. Просто все это тяжело, понимаешь? Сын постоянно спрашивает: что у вас с мамой? Вероника обвиняет в том, что я испортил ей жизнь.
Я глубоко вздыхаю, понимая насколько устала слушать одно и то же. Понимая, что устала понимать.
— Знаешь, мне тоже тяжело. Находиться между всем этим, не имея ни малейшего понятия, какое место мне отведено в твоей жизни. Весь этот пиздец я бы могла выдержать, если бы понимала, ради чего. Порой складывается ощущение, что ты первый и единственный человек на свете, проходящий через развод. По крайней мере именно так ты все и преподносишь. Я тоже долгое время тоже состояла в серьезных отношениях, которые в один прекрасный день закончились. У нас не было детей, но поверь, от этого мне было не легче. Пожалуй, мне было бы даже проще, зная, что рядом со мной остается кто-то близкий. И ничего… Я это пережила.
К агонии наших умирающих отношений присоединяется забытая боль от расставания с Арсеном, и грудь все сильнее наливается свинцом. По щекам текут слезы. Да и хрен с ним. Сколько можно держаться?
— Ксюш, пожалуйста, не плачь… — Антон утыкается лбом мне в ноги, целует. — Пожалуйста. Прости, что я сделал тебе больно. Я не хотел.
— Да, ты просто хотел получить удовольствие, — всхлипываю я сквозь истеричный смех. — Как и я. И вот такая жопа вышла. Это мне урок на всю жизнь… Не нужно было лезть туда, куда не нужно, и настаивать на разводе. Каждый несет ответственность лишь за себя. Надо было просто послать тебя на хрен, как только поняла, что так, как раньше больше не могу. Решение о разводе должно было быть твоим собственным.