Я вылетела из аудитории пулей, и неслась, не разбирая дороги. Обида от чудовищной несправедливости раздирала меня, хотелось собственными руками задушить эту омерзительную гниду, лишь по недоразумению преподающую нам биологию. И, подумать только, ведь в школе это был мой любимый предмет! И только пятерки! Всегда, за все годы! И что теперь? Какие друзья, какие шпоры? Да если б хоть близко было то или другое!
С размаху влетела в чью-то широкую грудь. Извинилась, не поднимая головы, и попыталась продолжить движение. Но меня уже крепко держали за руку.
- То есть теперь ты решила заняться моим физическим уничтожением?
Вот только его мне здесь и сейчас не хватало!
- Простите, куратор, я правда-правда вас не видела, - забормотала с обреченным видом. Ну и какие кары мне сейчас прилетят от его уязвленного самолюбия? Сшибать кураторов с ног "наши священные традиции" явно не позволяют.
- Да я, в общем-то, догадался, - ответил Анхен совершенно спокойно. - Что случилось, Ларис?
- Ничего. Позвольте, я пройду.
- Пройдешь. Когда расскажешь, почему ты плачешь.
- Я не плачу! Я злюсь! А слезы - они всегда сами текут, это не потому, что я рыдаю, просто так вот глупо у меня все устроено!
- Добрый день, куратор, что-то не так? - биологиня буквально нависла над нами. Видать решила, что я жалуюсь, решила подстраховаться.
- Да нет, профессор Воронова, все в порядке, - Анхен добродушно рассмеялся. - Это от вас студентки такие зачумленные вылетают, что и дороги не видят?
- Лучше бы они как зачумленные за учебниками сидели! Очень слабый в этом году первый курс, - выдала она свое решительное мнение. - И очень слабая девочка, - кивнула она на меня.
- Да я уж вижу, что весьма ослабленная. А еще говорят, что это вампиры из людей кровь пьют. Да я смотрю, после ваших занятий приличному вампиру и глотнуть-то нечего.
- Вы все смеетесь, куратор. А по-другому с ними нельзя, только три шкуры драть. А то вырастут потом из этих недоучек недоврачи, и очень многим тогда не смешно будет.
- Не вырастут, - пообещал ей Анхен со всей возможной серьезностью, - либо доучим, либо съедим, и никак иначе. Доброго дня, профессор.
Она, наконец, удалилась.
- Так это из-за нее ты так рыдаешь? - поинтересовался куратор, глядя, как я провожаю ее ненавидящим взглядом.
- Я - не слабая девочка! И курс у нас - нормальный! Надо просто оценки ставить, исходя из реальных знаний, а не собственных фантазий об уровне наших возможностей!
- А вот скажи мне, Лариска, вот лично тебе не все равно, о чем ее фантазии?
- Не все! Ведь это мне она ставит три, хотя я объективно знаю на пять! И теперь на экзамене, даже если я выучу наизусть учебник, она все равно поставит мне три! Потому, что я - в ее фантазиях - слабая девочка!
- Лариса, я открою тебе ужасную тайну: лет через десять тебе будет страшно безразлично, какая там у тебя оценка была после первого семестра по биологии. И окружающим будет безразлично. И ты даже вспомнить не сможешь, где у тебя этот табель с оценками валяется. А знания - останутся. Всегда, при тебе. И только ради них вы сюда и ходите. А вовсе не для того, чтобы портить себе нервы несправедливостью мироздания вообще, и отдельных его представителей в частности.
Вещал куратор достаточно громко и уверенно, и вокруг нас собралась уже небольшая группка студентов, в основном моих однокурсников, внимательно прислушиваясь к беседе. Ну, как иначе, вампирам внимают.
- Простите, куратор, а можно такой вопрос? - вмешался в беседу новый голос.
- Да, конечно, - Анхен вежливо повернулся к говорившему.
- Мы, конечно понимаем, что знания важнее оценок, и главное - как можно больше знать, - начал очень вежливо вкручивать Макс, - но ведь мы не можем знать все, у нас просто не хватает времени, чтобы выучить абсолютно все, что от нас требуют.
- Возможно, - спокойно согласился куратор, - но в чем ты видишь решение проблемы? Увеличить время учебы до 10-15 лет?
- Нет, зачем так кардинально? Просто у нас есть так много предметов, которые врачу совершенно не нужны, а требования к экзаменам по ним достаточно жесткие, и приходится тратить кучу времени на ерунду, вместо того, чтобы заниматься чем-то действительно важным.
- И какие же предметы вам не нужны, Максим? - вот интересно, он знал о том, что это Максим, или как-то мысли считывает?
- Ну, например, история, философия, история медицины...Нет, я, конечно, понимаю, что историю отечества знать надо, но зачем тратить на нее время сейчас и в таком объеме, когда его и на основные-то предметы не хватает?
- Ну а когда вы, если не секрет, собираетесь тратить на нее время? Если знать ее, как вы сами признаете, все-таки надо, - светлейший был, как водится, само дружелюбие, и казался искренне заинтересованным в ответе.
- Когда возникнет к ней интерес...когда появится время.
- Это было бы здорово, - чуть печально улыбнулся Анхен, - но опыт многих поколений показывает, что у абсолютного большинства из вас ни интерес, ни время не появятся никогда. Истина в том, что раз вы уже сейчас определили для себя эти предметы, как ненужные, то вы всю свою жизнь будете знать по ним ровно столько, сколько в вас удастся вложить в университете.
- А вы считаете, что они обязательно нужны? Но вот зачем мне при лечении, к примеру, гастрита, знать, в каком году была сделана первая прививка или основан Железногорск?
- Может, потому, что когда вы заканчиваете лечение гастрита или конъюнктивита, вас не выключают из розетки, и вы продолжаете функционировать? Идете домой, встречаетесь с друзьями, участвуете в общественной жизни. И при этом постоянно принимаете какие-то решения, анализируете, делаете выводы и строите планы на перспективу. И знание опыта предыдущих поколений позволяет вам быть при этом чуть более объективными, чуть более дальновидными, чуть более разумными. Мне казалось, люди строят государство торжествующего разума. Узким специалистам его не создать. Они не способны видеть всей картины, способны только дергать одеяло каждый на себя. Так что вы уж простите старых профессоров, что сочиняли вашу программу. Они просто видят задачу немного иначе, чем вы. Вы пришли сюда, чтобы учиться на врача. А они приняли вас, чтобы воспитать грамотными и образованными членами общества. И это несовпадение целей и приводит к взаимному непониманию. Старинный конфликт отцов и детей...Но подумайте, неужели, прожив 30-40 лет после окончания университета, они стали глупее, чем были в ваши годы? Так может, имеет смысл попытаться принять их точку зрения?.. Или я не прав?
- Конечно, куратор, я с вами согласен, вы абсолютно правы, - ну вот кто б посмел сказать вампиру, что он не прав? - Но все же требования к уровню знания этих предметов порой чрезмерно высоки. Неужели быть достойным членом общества настолько важнее, чем быть хорошим врачом?
- Важно все, конечно. Но вы правы, вы все равно будете выбирать, на что и сколько времени потратить. И если по предметам, которые вы уже объявили для себя не главными, с вас требовать просто прочитать учебник, то вы этот учебник даже не раскроете. А если потребовать выучить все упоминающиеся в нем даты, то вы хотя бы прочтете учебник. Вот и весь секрет, - Анхен озорно подмигнул внимавшему ему народу и откланялся, - простите, светлейшие студенты, дела.
Но уходя, недвусмысленно поманил меня за собой. С кураторами, да еще в людном месте, как известно не спорят. Он отвел меня подальше от любопытной толпы и тихо поинтересовался:
- Сколько у тебя еще пар?
- Две.
- Закончишь, забери одежду в гардеробе и зайди ко мне.
- Зачем?
- Есть только один способ это выяснить, и ты его уже знаешь.
Кивнул официально - вежливо и отбыл по своим, несомненно, важным делам.
А я еще две пары мучилась от любопытства, да пыталась понять, хочу ли я как можно скорее оказаться в его кабинете, или как можно дольше в нем не оказываться.
А потом послушно спешила к нему лабиринтом коридоров, перекинув через руку тяжелое зимнее пальто, и сердце обрывалось в предвкушении... чего? Я не знала. Хотела ли я остаться с ним наедине, или боялась с ним оставаться? Наверное, и то и то. Я к нему привыкала. Все сильней с каждой встречей. Он был слишком значительной фигурой. И в моей серой жизни, и сам по себе. И его внимание ко мне, несомненно, льстило. Выделяло меня, не нужную и не интересную никому в универе девочку, из толпы. Но излишнее внимание вампира порой могло быть опасным. Я это понимала. Но что это могло изменить? Он позвал. И я послушно пришла.