Наступила очередная суббота. И я взяла себя в руки, решив, что глупо. Его там нет, а за прогулы меня не похвалят. И ничего, обошлось. Вампирская дверь была заперта. Я, понятно, не дергала, но, проходя мимо, скосила взгляд на щель. Закрытый замок всегда видно. Разглядела и у него. Что почувствовала? Не знаю, наверное ничего. Не припомню, чтоб вообще в те дни что-нибудь чувствовала.
В начале марта вспомнила про Петьку. Вроде должен был уже вернуться, а все не звонит. Позвонила сама.
- А-а, - ответил он равнодушно, - ну и как твой роман?
- Какой еще роман? - опешила я.
- Ну как же, с вампиром твоим.
- Да ты чего, Петя? С чего вдруг?
- С чего? Да вся больница только о вас и говорила! Знаешь, чего я там за это время наслушался?! В каких подробностях?!
Ах, ну да, больница. Сэлисэн и Елена, люблю-не могу. Раззвонили.
- Нет, не знаю. Ты мне расскажи. А вампир мой, как домой в тот день отвез, так с тех пор и не вспоминает. Любит, наверно, очень... Он же меня спас, Петька. Вылечил. До тебя что, не дошло? Умерла бы я, если б не он, не откачали б, - да нет, я не то, что вампира защищала. Скорее, Петьку мне было жаль. Ревнует ведь к этой твари, мучается, клянет свое человеческое несовершенство. А оно того не стоит. Нет ни романа, ни благородного вампира, спасителя дев. На самом деле я и не уверена была, что он меня спас. Будь мне так плохо, так я б в реанимации лежала, а не в коридоре. Ну, подлечил чуток, коль уж под руку попалась. Что ж не полечить, когда там такие побочные эффекты забавные.
- И ты его потом так страстно благодарила, - судя по количеству яда в Петькином голосе, порассказали ему немало. Подозреваю, даже больше, чем в реальности было. Хотя и в реальности было не слишком мало. Ох, мамочка, да как же мне жить-то теперь с этим?
- Я его просто поблагодарила, Петя. Словами "спасибо большое". Я вообще девочка не страстная, мне казалось, ты в курсе, - Петька-то, может, и поверит. Вот как себя бы в том убедить? Чтоб по ночам перестало сниться, как я пуговицы на его рубашке рву? Чтоб не сгорать от стыда, каждый раз вспоминая?
- Да? Тогда откуда столько разговоров? - нет, даже Петька поверить не готов.
- А ты сам головой подумай. Маленький городишка. Вампиров отродясь не видали. А тут появляется Он. И просит для меня отдельную палату. И приходит потом с визитами. И кто что будет тут думать? Что я его студентка, что мы давно знакомы, что он меня к маме с папой повез, с которыми тоже знаком прекрасно? Нет, разумеется, все будут судачить о неземной любви и полете прямиком через Бездну.
- А зачем тебе отдельная палата? - не сдавался Петерс. - Не на пустом же месте разговоры идут, что вам и через Бездну не обязательно, ты и в больнице его неплохо ублажала.
Я его? В нашей насквозь фальшивой любви он даже этого мне не позволил. Не взял. Ни капли. Конечно, мою - только в землю.
- Петька, ты совсем дурак? - всерьез разозлилась я. На Петьку? На себя? На вампира? Не знаю. - Он что, меня своей кровью поил, кучу законов их нарушал, чтоб тут же обратно все выпить? Ладно, идиоты болтают, но ты-то думай, за кем повторять!
- Он? Поил тебя своей кровью? - судя по изумлению в Петькином голосе, он даже о возможности подобного и не слышал никогда.
- А как он, по-твоему, меня вылечил? Волшебные слова произнес? - еще провопила я в запале. И тут же осеклась. - Ой! Петька, мне же об этом, наверное, нельзя говорить, - почти шепотом испуганно выдавила я. - Петька, Петенька, пожалуйста, не говори никому, это нельзя никому говорить! Лучше рассказывай обо мне гадости, говори всем, что мы в больнице с ним трахались, что он пил мою кровь, только не выдавай! Он убьет меня, если станет известно, он правда убьет, он обещал! Я боюсь его, Петька, он не такой! Он совсем не такой, как кажется, - я и в самом деле сидела на полу, сжавшись в комочек и дрожа мелкой дрожью. Мне было страшно. Мне правда было страшно. Я уже не понимала, что говорить, что нет, я просто боялась его - черного вампира с черными, как Бездна, глазами.
Петька говорил что-то в трубку, звал меня, просил объяснить, не верил. Я просто сидела. Трубку из моей руки взял папа:
- Петя? Ты зайди к нам, Петя, я сам тебе все объясню. Это не телефонный разговор, и Лариса не пошутила. Ей и в самом деле сейчас очень плохо, и ей нужна твоя поддержка, а не досужие сплетни.
Петька пришел. Я не знаю, о чем они говорили с папой на кухне, я лежала у себя в комнате, разглядывая обои на ближайшей стенке.
- Это правда? - спросил Петька, зайдя, наконец, ко мне.
- Не знаю. Откуда мне знать, что сказал тебе папа.
- Сказал, что я нужен тебе, а он - нет.
- А ты даже в этом сомневался?
- Я только в этом и сомневался. Ты прости за то, что я наговорил. Я ведь понимал, что они все врут. Это больница, а не дом свиданий. Просто...кто я и кто он? Я ж вижу, он к тебе неравнодушен.
- Ты человек, Петенька, а он монстр. Страшный монстр, который только притворяется Прекрасным и Благородным. И если ты расскажешь кому, что я так сказала, нас уже обоих с тобой убьют. Как насчет того, чтобы умереть со мной за компанию?
- Мы с тобой будем жить, Ларка, - не согласился Петерс, - долго-долго жить. И никакие вампиры нам в этом не помешают. Можно я тебя обниму?
- А разве было когда нельзя?
Он лег со мной рядом, и обнял одной рукой. Я так и не шевельнулась, продолжая разглядывать цветы на обоях. Интересно, как они называются, и по какому случаю дарят их? А если тебе дарят коробку конфет с нарисованными розами на крышке, это считается за намек? Или это можно принять, ведь розу для тебя не срезали?
Март прошел как-то... Как-то прошел. Жизнь вокруг успокаивалась, похоже Кризис Бездны нас миновал. Опустились фонарики. В газетах запестрели заголовки "Наши дети ждут нас". И вот тут-то и оказалось, что детей этих много. Тех, у кого не осталось родителей. Вообще родных. Тех, кто провел затянувшиеся каникулы возле синих гор, в то время, как умирали города и селения края Бездны. Всю зиму все было в норме, сезонные обострения, а теперь по предприятиям страны пускались списки. И вроде все как всегда. Мы с классом так пол страны объехали. Договариваются два класса из разных городов, сначала они едут в гости к нам, потом мы к ним. Список класса высылается заранее, чтоб распределить, кто у кого жить будет. А в списке что? Имя, возраст. Так и выбирали: мне Машу. А мне Лену, ой, нет, Дашу, у меня Даши еще среди подружек не было. Иногда удачно получалось, иногда не очень. У нас в семье жили, я во многих семьях жила. Но это ненадолго. Неделя, редко две. Можно потерпеть, в какую семью ни попадешь, какого ребенка ни выберешь. А теперь вот так же - имя, возраст - ставишь подпись, и на всю жизнь твой.
Это не было обязательным, это не заставляли, но как иначе? Если можешь принять - примешь. Так и хочется сказать, что это мы, люди, были все такие замечательные. Но есть подозрение, что это они нас так воспитали. Вампиры. Это у них был просто культ детства. Потому как дети рождались чудовищно редко. Мы бы наверное, просто не вынесли их презрения, если бы не заботились о своих детях. Обо всех человеческих детях, как о своих. И если ребенок по какой-то причине терял семью - ему находили новую. Всегда. Просто сейчас таких детей оказалось много. Слишком много.
И в марте у нас появилась Варя. Я пришла из универа - а она сидит на диване, маленькая серая мышка с огромными голубыми глазами. Я подумала - в садик еще ходит, а оказалось - школьница, девять лет уже. Всю жизнь провела в небольшом поселке. А теперь вот - нет того поселка. Вымер. Весь.
Я смотрела на Варю, и думала о вампирах. О тех, которые спасли детей. О тех, которые не спасли взрослых. О тех, которые могли бы спасти их всех. И даже о том, кто мог бы ничего мне об этом не рассказывать. Какие цветы кладут на могилы? Есть цветок для тех, кого ты хочешь убить. А есть ли цветок для тех, кто по твоей вине просто умер? Владыка? Свалить всю вину на Владыку, конечно же, проще. Он Владыка, он неподсуден. А как оно было на самом деле? Что за саркофаг они там установили? Он же говорил, лучи проникают сквозь все? И что за странная фраза о том, что это вампиры губят землю, проводя в Бездне какие-то там исследования? Разве они исследовали ее не для того, чтоб эту землю спасти? И зачем он целовал ту вампиршу? Прямо у меня на глазах, собираясь рассказывать мне о своей любви?