Анна с жалостью посмотрела на покрытое синяками личико Сьюзи и нежно погладила сестру по голове:
- Опять тебе вчера досталось от матери... бедняжка...
- Это ничего, - просто ответила крошка, - я всё-равно люблю нашу маму. И папу, и тебя, и нашего дедушку, несмотря на то, что он живет далеко в горах и совсем к нам не приходит.
- Ты просто ангел, Сьюзи, - покачала головой Анна и поцеловав сестру в лоб ушла на рынок.
Малютка осталась за хозяюшку, ждать сестру с продуктами. Она долго следила за бульоном, пока он не сварился. А сестра всё не появлялась.
- Ну, где же Анна, почему она так задерживается? Бульон уже готов, а её всё нет, - ходила вокруг плиты девочка в ожидании старшей сестры.
В конце концов, Сьзи пришлось выключить плиту, чтобы неготовый суп не выкипел окончательно. В тот день Анна так и не вернулась домой. Когда девушка спешила на рынок, на неё двинулся вылетевший из-за угла автомобиль и сбил. Изуродованное тело, сердобольные свидетели, отнесли в больницу. Врачи долго боролись за жизнь девушки, но спасти не смогли. Три дня просидела Сьюзи в пустом, темном и холодном доме, в ожидании сестры. Она уже съела весь бульон с отваренной в нем индейкой, а Анна всё не возвращалась. Чтобы не было грустно и страшно, малютка начинала петь. И тогда соседи с улицы Лина-стрит бросали все свои дела и завороженно слушали ангельский голосок маленькой Сьюзи. На четвертый день кто-то требовательно постучал в дверь.
- Сьюзи! Сьюзи, где твоя мать? - на пороге стояла взволнованная соседка.
- Не знаю, - удивленно пожала плечами крошка.
Обычно, соседи обходили их дом стороной и почти никогда не появлялись на пороге.
- Где же ее можно найти? - задумчиво спросила женщина средних лет.
- Не знаю, мама уходит надолго, потом возвращается всего на денечек и снова уходит, - простодушно ответила Сьюзи.
- Детка, - соседка села перед девочкой на корточки, - твою сестру Анну сбил автомобиль. Понимаешь? Её больше нет.
Молчаливые слёзы крупными жемчужинами потекли из глаз девочки. Маленькое сердечко готово было разорваться на части.
- Анна... как же... Как же я теперь буду жить без неё?.. Кто будет заботиться обо мне.
- Ой, детка, не знаю, - женщина прижала плачущую девочку к груди. Может, у вас есть ещё родственники, кроме наркоманки матери и сумасшедшего отца?
- Есть дедушка, - не в силах сдерживать рыдания всхлипывала Сьюзи, - только он живет далеко. Никогда не приходит к нам. Он навещал нас раньше, ещё до того, как мама сдала папу на лечение в больницу.
- А чей это отец? Мамин, или папин? - задумчиво спросила женщина, всё ещё прижимая девочку к себе.
- Папин.
- Значит, такой же сумасшедший как и сын, - озвучила мысли в слух соседка.
Женщина ушла, оставив крошку Сьюзи одну плакать в пустом, холодном доме. Через пару дней нашли мать Сару. Она протрезвела и Анну смогли похоронить. Беда в дом не приходит одна. Как правило, она приводит с собой подруг, таких же страшных и тоскливых, от присутствия которых, больно щемит сердце и тоска изъедает грудь. Через трт недели после похорон Анны, в больнице от передозировки умерла Сара, оставив Сьюзи в полном одиночестве. На похороны снохи явился нелюдимый, заросший бородой дед Джек. Сердобольные соседи передали девочки на руки пятидесятилетнему родственнику. Сью он разрешил взять с собой лишь одежду, да старую музыкальную шкатулку.
С большой неохотой он взял девочку в свою, почерневшую от грязи, ладонь и повел в свой дом, который находился в горах, в небольшом поселении, расположившемся на берегу реки Салмон. Это было довольно живописное местечко. Несколько раз в неделю Джек отправлялся на охоту за снедью. Стрелял оленей, птиц и проверял силки и капканы. На заднем дворе, старик разбил небольшой огорд, где выращивал овощи и кукурузу. Так, он снабжал себя провиантом.
- Навязали мне лишний рот, корми теперь тебя ещё.
Джек швырнул шестилетнюю внучку на грязный, годами немытый пол в комнате на чердаке.
- Будешь сидеть здесь тихо, чтобы я тебя не слышал, поняла?
- Поняла... - тихо ответила Сьюзи, прикрывая разбитую коленку.
К побоям ей было не привыкать.
Началась новая жизнь. Джек уходил на охоту в горы и приносил мясо. Сьюзи покорно готовила ужин для себя и дедушки. Но она так ни разу не услышала ни единого ласкового слова, ни благодарности от старшего родственника. Он лишь недовольно корчил гримассы, когда девочка приближалась к нему. Да бросал звериные взгляды, когда Сью подходила совсем уж близко. По вечерам он уходил в местный паб и напивался там в стельку. По возвращении ложился спать, и тогда по дому разносился громкий устрашающий храп. Но и к нему девочка быстро привыкла. По-прежнему, единственным развлечением девочки, оставалась музыкальная шкатулка, которую она доставала каждый полдень, когда Джека не было дома и заводила. По дому раздавались нестройные звуки старой мелодии и Сьюзи начинала петь. И тогда по горным окресностям маленького поселка разносился её чистый ангельский голосок. Люди, услышавшие пение девочки, невольно останавливались и бросали свои дела, чтобы насладиться детским пением.