— Выглядит потрясающе, — Рансу невольно засмотрелся. Изящные, плавные линии, довольно резко переходящие друг в друга. В этом определенно есть своя доля эстетики. — Никогда раньше мне не доводилось видеть подобные символы. Зачем ты скрываешь ее?
— Это очень старые знаки. Они влияют на связь с энергетическими потоками. Если коротко и понятно, без них мне было бы сложно продолжать восполнять силы вдали от темного потока. Если же я уеду на другую точку планеты, как можно дальше от любого из потоков, все равно буду связан с ними благодаря этой штуке. Я медитирую, чтобы поддерживать связь и распределять энергию, держать ее в узде, — Алер рассматривал символы. Он крайне редко видел их, предпочитая прятать под темной тканью. — Чем меньше людей знает о ней — тем лучше. Учения о них считаются утерянными знаниями. Когда я использую свою силу в тренировках или теряю контроль, символы прожигают любой материал. Мне приходится носить такую перчатку, чтобы не портить одежду.
— В больнице ты схватился за руку. Что она еще может? — Ли Ван смотрел с долей настороженности и искреннего любопытства. О таких символах юноша только слышал из различных передач, где любят нагонять мистику и подогревать интерес зрителей.
— Поскольку благодаря ей я всегда остаюсь на связи с потоком, она увеличивает поглощение энергии, и когда происходит потеря контроля ввиду сильных эмоций, символы начинают болеть. Я не знаю, что будет, если потеряю контроль полностью, как они будут вести себя. Мама сама не знает и очень переживает.
— Тогда зачем тебе нанесли их?
— Это сделал папа. Он не хотел, чтобы я выходил в минус или мне становилось плохо вдали от потока. Я хотел поступать в Академию «Шэнтья» и если бы уехал… Конечно, в минус уйти сразу не получилось бы, но постепенно это накапливается.
— То есть она ничего не знала? — уточнил Эйл, а Алер утвердительно кивнул.
— Папа нанес символы с помощью особого заклинания. Никакими известными способами от них невозможно избавиться. Тогда они очень сильно поругались… — юноша не особо хотел вспоминать произошедшее несколько лет назад. Он облизнул пересохшие губы. — Мама забрала меня и мы уехали к Архимагису. Это была наша первая встреча. Тогда она сказала, что избавиться от татуировки невозможно и какие будут последствия тоже непонятно. С тех пор, с шестнадцати, я стал посещать шабаши, но не допускался к ритуалам. Просто смотрел.
— Это слишком опрометчиво и недальновидно, — Рансу сразу перешел в стадию недовольства. — Почему он не посоветовался с Аккэлией⁈ Это же… Это просто… — юноша не мог подобрать слов.
— Я не держу на него зла. Он хотел, как лучше. Пусть вышло не очень, все же, эта штука может быть полезна. Пока я не знаю собственных возможностей и пределов. Никакое оружие не избрало меня, мы немало магазинов обошли.
— Вот оно что… — Эйлерт вдруг расплылся в довольной улыбке. Юноша поднес руку к лицу, ставя подбородок на ребро указательного пальца, а большим касаясь щеки, другие загибая. В небесно-голубых глазах засияла искорка азарта, не сулящая ничего хорошего. — Бинго!
— В смысле? — Ли Ван аж встал. — Предположение подтвердилось⁈
— Хочешь спрятать что-то — спрячь на видном месте и отмети подозрения фактами. Они не смогли найти эгрегор на территории города, — Эйл вытянул руку, указывая пальцем на Алера, — потому что эгрегор — это ты.
— Что? — Алер округлил глаза, так и замирая с приоткрытым ртом. Он забыл, как произносить слова. Да и сами слова тоже забыл. — В смысле? Как… Погоди! — юноша замахал руками. — Такого не может быть!
— Ты всегда живешь с переизбытком энергии. Находясь в черте города чувствуешь его?
— Ну… — Алер прикусил губу чуть ли не до крови, стараясь успокоить внезапно накатившую панику. — Я… Да… Кажется, нет… — взгляд парня выражал неподдельный страх. — Когда мы уехали в больницу… Я почувствовал, как силы нахлынули, и поэтому быстро потерял контроль.
— И поэтому Криус позвонил и сказал возвращаться, — добавил юноша. — Ты наше доказательство.
— Значит… Нет! Выходит, папа придумал это изначально? Поэтому он сделал мне это тату?
— Возможно. Нельзя утверждать, что он с этой целью сделал его тебе.
— В любом случае от этой штуки лучше избавиться, — Рансу взял запястье Алера, чувствуя, как тот попытался убрать ее. Он сжал чужую длань сильнее, не позволяя отстранить. — Я только посмотрю.
— Обычно после таких слов делают больно, — настороженно ответил Алер, вспоминая все свои неприятные походы к врачам.
— Я не смогу ее убрать, — на кончиках указательного и среднего пальцев появилось легкое свечение.
Рансу приложил их к началу тату, начиная медленно вести вниз. Соприкосновение света со тьмой вызвало негодование темной энергии. Символы становились все темнее, кожу неприятно жгло.
— Тц… Больно… Кайл, больно! — Алер резко вырвал руку, прижимая ее к груди, накрывая ладонью. Юноша шумно выдохнул.
— Сильное сопротивление. Единственное, что можно попробовать, — выжигание светом. Это будет очень, очень больно и скорее всего ты потеряешь контроль. Пока не будем ничего трогать и оставим как есть.
— Каким образом мы докажем судье все? Это крайне абстрактное доказательство, — Ли Ван заволновался. Вряд ли им удастся убедить ее без более весомых аргументов.
— Если мы уведем Алера на какое-то время, люди в городе перестанут получать подпитку тьмой и начнут меняться физически. Это опасно для других жителей, но только так получится доказать их связь. Мы убедим судью эвакуировать оставшихся людей. Время до шабаша еще есть, как раз успеем.
— Эйлерт… — Алер не понимал, что твориться в голове юноши. — Ты приехал сюда чтобы узнать, как снять печать с тела. Если сейчас пойдешь против моих родителей — ничем хорошим это не закончится. Ты должен попасть на шабаш.
— Сами туда сходим. Где Лысая гора?
— Четыре километра туда, — Алер показал в сторону. — Но без родителей вас прогонят… Нужно подождать.
— Боюсь, в ночь шабаша они как раз что-то сделают. Придется действовать хитро и быстро. Я попробую извернуться и поймать двух зайцев. Даже если не поймаю… Хотя бы людей спасу.
— А кто спасет тебя? — Рансу был, мягко говоря, недоволен. Если бы мог — точно бы влепил затрещину. Суждения Эйла заслуживали уважения, восхищения самоотверженностью, только действия во вред себе же он не признавал.
— Ты, — Эйл улыбнулся другу. Доселе негодующий Рансу растерялся, изумленно хлопая белоснежными ресницами. — Я уверен в тебе, остальное не важно. По крайней мере, из всех нас ты маг поопытнее будешь.
— Ой дурак, — Ли Ван покачал головой. Угораздило же связаться с таким… Однако, он бы не простил себя, откажись от приключений. — Значит, мы поймаем двух зайцев.
— Именно! А теперь пойдемте, нужно найти ту судью, — Эйлерт потер ладошки и напомнил Чжоу муху, потирающую лапки.
— А вы вообще уверены, что мы можем обращаться за помощью к человеку, который работает с Аккэлией? — Рансу все еще сомневался в правильности этой затеи. — Если они подруги, то она ей сразу сообщит и плакал наш план и шабаш.
— Я уверен, — Алер натянул перчатку обратно. — Не может же все быть настолько плохо… Надеюсь на это, во всяком случае. Попасть к ней будет сложно.
— Вы ведь о той женщине, про которую Фанси говорил? — Ли Ван решил сразу уточнить.
— Да, Маат Ноур. Не знаю, слышали ли вы о ней, она достаточно известна.
— Женщина, которая судит не только по фактам, но и по зову сердца, — Эйл улыбнулся. — Я слышал о том, как она ведет дела. Ее хотели уволить уже раз десять, только люди начали возмущаться.
— Конечно. Раз она считается неподкупным судьей, у нее будет достаточно много врагов, причем везде, — Рансу вышел из беседки. — Не будем терять времени. Нам повезет, если она сейчас в суде. И, пожалуйста, Эйл, не врывайся прямо на заседание!
— Я подумаю об этом, — юноша не мог не подразнить друга, предвкушающего, какой цирк может произойти. Действовать в эйлертском стиле он все равно продолжит, здесь взывать к адекватности бесполезно.