Я сделала несколько глотков. Невероятно, как вода наполняет тебя энергией, когда ты испытываешь невыносимую жажду. Я не знаю, когда мысль о том, чтобы убежать, пришла мне в голову. Мне так надоела эта потная, удушливая жара. В толпе на рынке я почувствовала себя такой одинокой. Я вдруг вспомнила о мсье Марке. Это американский наемный солдат, который работал в Кабуле. Кажется, он отвечал за безопасность какого-то американского предприятия, но я никогда особо не понимала, в чем состояла его работа. Я предпочитаю этого не знать. Сейчас он в Ираке. Однажды мы с ним разговаривали, и он рассказал мне о Банд-э-Каргах. Это озеро в двенадцати километрах от Кабула. По пятницам, когда у всех выходной, многие семьи устраивают у этого прохладного озера пикники. Мне ужасно захотелось туда поехать. Я по секрету сказала об этом Бассире. Из моих сестер она самая смелая. Она не боится маму и всегда готова участвовать в маленьких авантюрах. Мы с ней все время устраиваем какие-нибудь тайные сговоры. Мы позволяем себе хитрить.
Мы договорились встретиться у школы в 12.20. Но вместо того чтобы идти на уроки, направились к автобусной станции, которая находится напротив министерства внутренних дел. У меня в кармане туники было 5 долларов. Я купила у местного бакалейщика пачку чипсов — моя маленькая слабость — и две холодные содовые, только что из бака со льдом. Мы прошли мимо гостиницы «Мустафа» и продавца кебабов, повернули направо и подошли к небольшой площади, где останавливаются автобусы. На ней толкался народ. Крики смешивались с рычанием выхлопных труб и голосом водителя, объявляющего конечную остановку. Один из автобусов под завязку заполнили новобранцы Национальной афганской армии. На них была полевая форма. Одни спали, опершись головой на стекло. Другие смеялись. Я не слышала их голосов. Но я видела их взгляды. И по ним догадалась, какие грубые шутки раздавались из автобуса. Кругом все было загромождено. Посреди площади стояли автобусы и всякие разные продавцы. На земле, скрючившись, прямо напротив выхлопных труб на чемоданах сидели женщины. У них, должно быть, кружились головы от всех этих газов. Некоторые держали на руках детей. Мне стало жаль их, как же им должно быть жарко под этими синтетическими паранджами. Они ждали мужей или братьев, которые пошли покупать билеты. В этой же сутолоке мальчишки-попрошайки просили подать монетку, торговцы платили бакшиш, чтобы отвезти товар в провинцию, писцы под диктовку писали письма, которые отправлялись далеко живущей родне с ближайшим автобусом. Мне нравится эта автобусная станция. Больше всего я люблю угадывать, откуда тот или иной автобус. Афганистан — это как кладбище слонов. Весь хлам с Запада обретает здесь вторую жизнь. Так же и с автобусами. На некоторых так и осталась надпись «Schiilertransportes», представляю, как удивились бы немецкие школьники, увидев свой старый автобус, до отказа набитый мужиками в тюрбанах! У русских «камазов» вид более важный, в них под тентами перевозят только товары. Итальянский автобус, судя по надписи, видимо, из Рима: поверх слова «Roma» на нем написали «KBL» — то есть Кабул.
— Ну что, Диана, идем? Зендагуй мегзага, жизнь не ждет…
Бассира всегда спешит. Она не такая задумчивая, как я. Я оставила свои размышления и принялась искать нужный нам автобус. Бассира уже говорила с одним из водителей:
— Озеро Банд-э-Каргах? Сегодня туда нет автобуса. Он только по пятницам. Спроси вон у того водителя, по-моему, он останавливается там недалеко. Но там еще пешком придется идти. Автобус действительно проезжал мимо гостиницы «Интерконтиненталь» на северо-западе Кабула, но потом сворачивал на дорогу к Газни. Водитель согласился за 30 афгани довезти нас до развязки с дорогой, которая ведет в Каргах. Было жарко и душно, в автобусе нестерпимо воняло потом. Окна с нашей стороны непонятно почему были заколочены. Но это еще ничего, ко всему прочему у автобуса не было амортизаторов, и судя по всему, уже давно. Его трясло от малейшей выбоины на дороге, и мне от этого стало плохо. Меня жутко затошнило. Бассира дала мне глоток своей содовой. Я закрыла глаза.
Мне казалось, уезжая из города, мы оставляем позади хаос и стресс. Но у водителя, очевидно, не было желания любоваться деревенским пейзажем. Он ехал все быстрее и быстрее, обгонял других, резко поворачивая руль и долго сигналя, — это доставляло ему удовольствие. Теперь к тошноте прибавилась еще и головная боль, и я уже начала жалеть, что ввязалась в эту авантюру. Через час автобус замедлил ход. Водитель сделал знак, что нам пора выходить. Мы выпрыгнули на ходу. Автобус, не останавливаясь, продолжил свою бешеную гонку в Газни.