— Что ты ухмыляешься? — спросил мой брат.
— Мистер, — ответил я.
— Он там все утро грохочет, — сказал Томас. — Я собирался выгнать его, пока он не разбил что-нибудь важное, но череп посоветовал мне оставить его в покое.
— И правильно, — я со стоном поднялся на ноги и потащился к небольшому углублению в стене с имитацией кухни, достал пузырек аспирина и вытряхнул таблетки в стакан с водой. — Это для твоей же собственной безопасности. Мистер обычно расстраивается, когда кто-то пытается встать между ним и его пакетом кошачьей мяты.
Я прохромал к люку в лабораторию и всмотрелся вниз. Все нормально, небольшая холщевая сумка, в которой была кошачья мята и серебряная булавка в форме листа дуба, все еще была подвешена на здоровенной круглой резинке к потолку прямо над Маленьким Чикаго. Пока я наблюдал, Мистер запрыгнул на рабочий стол и, взлетев в воздух, словно летучая мышь, повис на сумке. Вцепившись когтями в ткань, он стащил ее вниз и приземлился на модели Парка Линкольна. Мгновение мой кот исступленно терся мордой о сумку, затем выпустил ее и игриво шлепал по ней лапой, пока она раскачивалась над ним в разные стороны.
Тут он, кажется, понял, что за ним наблюдают, и поднял свою морду ко мне, самодовольно мяукнул, небрежно щелкнул огрызком хвоста и спрыгнул на пол.
— Боб! — позвал я. — Колдовство еще работает?
— Да, кэп, — ответил Боб. — Аррррр!
— Что это с ним? — пробормотал Томас прямо у меня над ухом.
Я резко подскочил с пола и впился в него взглядом.
— Я тебе говорил, чтобы ты прекратил так делать?
Он кивнул, выражение лица было серьезным, но уголки рта подрагивали, Томас изо всех сил старался не улыбаться.
— Точно. Забыл.
Я поворчал для порядка еще немного, обзывая его какими-то неприличными, но меткими словами.
— Он все время просит меня взять его с собой в кино на фильм про пиратов. А когда я брал его в последний раз в кино под открытым небом, он вошел в фильм! Инцидент удалось замять, но если он еще раз назовет меня «приятель», я его укушу.
— Это, конечно, интересно, — сказал Томас, — но я не об этом спрашивал.
— А, ну да, — сказал я и указал на сумку с кошачьей мятой. — Лист там.
— А что, он не привлечет сюда жлобов Лета?
Я злорадно рассмеялся.
— Нет. Они не могут видеть сквозь защиту вокруг лаборатории.
— А зачем эта резинка?
— Я связал колдовство листа с матрицей вокруг Маленького Чикаго. Каждый раз, когда лист оказывается на высоте фута от модели, мое колдовство переносит сигнал на соответствующее место в городе.
Томас прищурился, размышляя, и внезапно понимающе усмехнулся, поскольку Мистер снова атаковал сумку с кошачьей мятой. На сей раз он приземлился возле музея Филда.
— Если они будут следовать за поступающим сигналом, то обегут весь город.
— В двух с половиной футах снега, — подтвердил я, ухмыляясь.
— Ты садист.
— Спасибо, — торжественно поблагодарил я.
— Думаешь, они не догадаются?
— Рано или поздно, конечно, догадаются, — признал я, — но все равно это даст нам немного времени, чтобы спокойно поработать. Извини…
Я дотащился до двери и надел плащ.
— Куда сначала? — спросил Томас.
— Пока никуда. Сиди, жди, — я достал квадратную лопату для снега из ведерка от попкорна, что стояло у двери. Обычно в этом же ведерке еще обитали мой посох, трость-шпага и легендарный волшебный меч Фиделаккиус. Мыш меня сопровождал. Нелегко было даже просто открыть дверь, порог завалило снегом. Я начал со ступенек и очистил всю дорожку. Такой вот могильщик наоборот.
Когда дело было сделано, я счистил снег с небольшого тротуара перед подъездом пансиона и внешней лестницей, ведущей в квартиру Виллоуби на втором этаже. Потом я вырыл путь к гнезду почтовых ящиков. Это заняло даже меньше времени, чем я думал. Да, снега было много, но он еще не схватился коркой льда, просто легкий сыпучий снежок. Мыш нес вахту, а я старался не попасть в него снегом.
Потом мы вернулись домой, и я сунул лопату на место.
Томас, нахмурившись, глядел на меня.
— Тебе обязательно надо было чистить улицу? Гарри … слушай, сильно подозреваю, что ты не понимаешь срочности дела.
— Во-первых, — сказал я, — у меня нет достаточно серьезных причин, чтобы рваться на части, пытаясь спасти одетую в Армани задницу Джона Марконе. Я не собираюсь ночей из-за него не спать. Во-вторых, мои соседи — пожилые люди, и если кто-нибудь не расчистит дорожку для прогулки, то они здесь застрянут. В-третьих, я должен делать все, что могу, чтобы быть на хорошем счету у моей домовладелицы. Госпожа Спанкелкриф практически полностью глухая, но все-таки трудно скрыть дверь, которую вышибают то демоны-убийцы, то бригада зомби. Она прощает мне случайные погромы, потому что я делаю полезные вещи, вроде расчистки дорожки.
— Легче сменить квартиру, чем твою задницу, — сказал Томас.
Я пожал плечами.
— Я настолько умаялся вчера, что мне нужно было что-то сделать, чтобы размять мышцы. Если бы я не потратил время на расчистку дорожки, я бы потратил его на что-нибудь другое. А так я еще и позаботился о моих соседях. — Я поморщился. — Кроме того…
— Ты неловко себя чувствуешь, потому что периодически дом твоей хозяйки оказывается разгромленным из-за того, что ты в нем живешь, — резюмировал Томас. Он покачал головой и фыркнул. — Как обыденно.
— Ну, да. Но не только это.
Он смотрел на меня, нахмурившись и ожидая объяснений.
Я изо всех сил пытался найти правильные слова.
— Есть много такого, чем я не могу управлять. Я не знаю, что может случиться в следующие несколько дней. Я не знаю, где я окажусь, и какой выбор мне придется делать. Я не могу этого предсказать. Я не могу этим управлять. Это слишком глобально, — потом я кивнул на лопату. — А это я могу предсказать. Я знаю, что если я беру лопату и счищаю снег с дорожек, то мои соседи будут жить счастливее и безопаснее. — Я поглядел на него и пожал плечами. — Я думаю, это того стоит. Дай мне минуту, чтобы умыться.
Он внимательно смотрел на меня секунду, потом кивнул.
— О, — сказал он с едва заметной улыбкой, изображая тяжкий вздох и кислую мину. — Я подожду. С удовольствием.
Я вымылся. Телефон зазвонил, когда мы уже собирались выйти.
— Гарри, — сказала Мёрфи, — что, черт возьми, там творится?
— Ты о чем? — спросил я. — что, черт возьми, там творится?
— У нас было, по крайней мере, две дюжины … ну, я думаю, что правильнее сказать «наблюдений». Всё от йети до таинственных светящихся шаров. Естественно, это все тут же передавалось в ОСР.
Я начал было отвечать ей, но замолчал. Все-таки речь шла о Марконе. И хотя он и не имел такого влияния на структуры государственной власти, как ему бы хотелось, у него всегда были источники информации в полицейских кругах, к которым его подчиненные могли, по-видимому, обращаться так же, как и он. Было бы лучше немного подстраховаться.
— Ты звонишь из участка? — спросил я ее.
— Да.
— Нам надо поговорить, — заявил я.
Мёрфи не хотела признать, что люди, с которыми она работает, могут куда-то сливать информацию, но она не была не из тех, кто не верит фактам только потому, что они ей не нравятся.
— Понимаю, — сказала она. — Где?
— У МакЭнелли, — сказал я и глянул на часы. — В три подойдет?
— Увидимся там.
Я повесил трубку и пошел к двери. Мыш следовал за мной, как привязанный, но я повернулся и мягко подтолкнул его назад ногой.
— Не на сей раз, мальчик, — сказал я ему. — У плохих парней есть много рабочих рук и доступ к квалифицированному волшебству, а мне нужно, чтобы домой можно было прийти без опаски. Если ты будешь здесь, я уверен, что никто не сумеет сюда пробраться и оставить мне подарок, который потом взорвется.
Мыш раздраженно вздохнул, но сел.
— Присмотри за Мистером, хорошо? Если он начнет сходить с ума, убери кошачью мяту.
Мой пес кинул на дверь в лабораторию сомневающийся взгляд.
— Ой, не надо вот этого, — сказал я. — Ты в семь раз больше, чем он.
Мыш выглядел так, словно был совершенно в этом не уверен.
Томас переводил взгляд то на меня, то на пса.
— Он что, тебя понимает?
— Когда захочет, — сварливо сообщил я, — он умнее большинства людей, которых я знаю.