— Мёрф, возвращайся в автомобиль. Там тепло.
— Черт, Гарри. Я буду…
Я оборвал ее.
— У тебя шок. Не глупи, Мёрф. Я не смогу тащить твое бесчувственное тело и держать этих парней под контролем.
Мёрфи прорычала что-то неопределенно угрожающее, но я услышал, как Молли сказала:
— Дай я тебе помогу.
Глаза-бусинки Барта почти выскакивали из орбит, он искал источник голоса Молли и не находил.
— Что? Что это, черт возьми?!
Я был уверен, что люди в домах вокруг нас уже вызвали полицию к настоящему моменту. Я был уверен, что полицейские будут добираться дольше, чем обычно. Но я хотел уйти к моменту их приезда, а это значило, что времени у меня не много. Но Барту не обязательно было это знать. А еще Барт понятия не имел, во что он вляпался.
У меня не хватало времени, чтобы поджарить даже одного из бандитов. Рыло от Торелли было ранено и, вероятно, сейчас плохо соображало. Кроме того, раз он был личным телохранителем Торелли, значит, он был лоялен, поэтому я выбрал Барта для получения кое-какой информации.
Я подошел поближе, переложил пистолет в левую руку, а правую вытянул вперед. Произнес тихое слово и сфера огня, яркая, словно крошечное солнце, возникла в воздухе чуть выше моей правой руки. Я медленно развернул ее, глядя на Барта, и подошел еще ближе.
Головорез вздрогнул, поскользнулся и упал задницей в снег.
Я отпустил огненный шар, и он поплыл к Барту.
— Слушай, верзила, — сказал я любезным тоном, — у меня недавно был короткий отпуск. И я должен сказать, что сжигать чье-то лицо — отличный способ расслабиться.
— Меня просто наняли! — пробормотал Барт, запинаясь и задом отползая подальше от огня. — Я только водитель!
— Наняли, чтобы сделать что? — спросил я его.
— Я должен был остановить вас и прикрывать стрелка, — Барт почти кричал, показывая пальцем на раненого парня. — Его!
Я шевельнул рукой, и полыхающий шар подвинулся на несколько дюймов ближе к лицу жлоба.
— Барт, а Барт, давай не будем врать. Это все между нами.
— Меня просто наняли на один раз! — орал Барт, изворачиваясь, чтобы отодвинуть лицо дальше от огня. — Они ничего не объясняют таким, как я!
— Такие, как ты, всегда знают больше, чем им говорят, — возразил я. — Таким образом, у тебя есть, что рассказать полиции, чтобы вытащить себя из тюрьмы.
— Я ничего не знаю! — сказал Барт. — Я клянусь!
Я улыбнулся ему и придвинул шар еще на несколько сантиметров.
— Вдох — голубой, — сказал я. — Выдох — розовый.[40] Эй, это очень расслабляет.
— Торелли! — закричал Барт, выставляя руки перед собой. — Иисусе, это был Торелли! Торелли меня нанял! Он хочет закопать Марконе!
— Как давно? — потребовал я.
— Я не знаю. Несколько недель, наверно. Они тогда меня и наняли! О, Иисусе!
Я сжал руку в кулак и разрушил огненный шар прежде, чем он нанес бы ущерб больший, чем просто подпаленный рукав пальто Барта. Он лежал на земле на том же месте и тяжело дышал, не опуская руки.
Все ближе слышался звук сирен. Пора было идти.
— Он говорил с кем-нибудь в последнее время? — потребовал я. — С кем-нибудь новым? Заключал соглашение?
Барт, дрожа, отрицательно покачал головой.
— Не заметил ничего такого. Я его вообще редко видел.
— Гарри! — крикнула Молли.
Я слишком увлекся беседой с Бартом, слишком перенервничал по поводу Мёрфи и выпустил из вида второго бандита. А он поднял дробовик и уже перезарядил его. Я повернулся к нему, поднимая защитный браслет. Проблема была в том, что мой элегантный новой модификации браслет имел больше способов применения, чем старый, но и требовал больше силы для использования, я не мог быстро поднять его. Стараясь, чтобы Барт оказался между мной и вторым бандитом, я бросился на землю, Барт отчаянно отползал, чтобы очистить линию огня, а я чувствовал, что не успеваю поставить щит вовремя.
Мыш, должно быть, выскочил из машины еще в самом начале схватки, потому что он возник из теней и снега, буквально ворвавшись на сцену. Он двигался настолько быстро, что от него разлетались буруны снега как от быстроходного катера, разрезающего воду, и схватил бандита в тот момент, когда тот потянул спусковой механизм.
Дробовик рявкнул. Барт выругался.
Мыш цапнул бандита за раненую ногу, которую я прострелил минуту назад, и начал трясти его, как терьер крысу. Жлоб издал еще один пронзительный визг, словно боров на скотобойне. Дробовик вылетел из его пальцев, и он, видимо, потерял сознание от боли, так как стал похож на тряпичную куклу.
Сирены становились громче, и я встал на ноги. Барт лежал на земле, извиваясь и крича. Выстрел из дробовика попал ему прямо в зад. На его джинсах было много крови, но не столько, чтобы я подумал, что задета главная артерия. Впрочем, такая рана могла запросто искалечить или даже убить его, если бы началось внутреннее кровотечение. Но бывают и более неприятные ранения, а от всего адреналина, что бурлил во мне, это показалось мне довольно забавным.
С усмешкой я позвал Мыша и побежал к автомобилю.
Молли уже усадила Мёрфи на пассажирское место и пристегнула ремнем. Я должен был перелезть через нее, чтобы добраться до сиденья водителя. Она выругалась, когда я случайно задел ее руку. Все место водителя было фактически занято рулем, и я уже было подумал, что мне придется жать педали одной рукой, а другой рулить, но все-таки мне удалось найти рычаг, который отодвинул сиденье назад. Автомобиль завелся с первой попытки.
— Черт возьми, Дрезден, — прохрипела Мёрфи. — Тут использовалось оружие. Мы обязаны вернуться.
Мыш запрыгнул на заднее сиденье через открытую дверь, и Молли закрыла ее с другой стороны машины. Я вывернул руль и тронул Сатурн, освобождая его от снега, а затем двинулся вниз по улице. На моем лице все еще сияла бессмысленная улыбка. Просто щеки свело.
— Совершенно не обязаны, Мёрфи.
— Мы не можем просто позволить им уйти.
Я подавил следующий приступ адреналинового хихиканья.
— Они никуда не денутся. А я персона нон грата, помнишь? Ты хочешь, чтоб мы с тобой были замешаны в стрельбе на улице?
— Но…
— Черт возьми, Мёрфи, — сказал я сердито. — Ты хочешь, чтоб я сел в тюрьму? Если мы сейчас вернемся, жлоб Торелли скажет им, что я в него стрелял. Они возьмут мое оружие и, если они смогут найти пулю или если она все еще у него в ноге, это будет классифицироваться как нападение с огнестрельным оружием.
— Нет, если ты сделал это в рамках самозащиты, — возразила Мёрфи.
— В справедливом мире возможно, — сказал я. — А здесь, если нет никого, кроме двух парней с известной репутацией и оба они ранены, полицейские предположат, что они поссорились и стали стреляли в друг друга. Два плохих парня исчезают, ты хранишь верность своей работе, и я не сажусь в тюрьму, что равнялось бы моему самоубийству, — я бросил на нее взгляд. — Кому от этого плохо?
Мёрфи какое-то время молчала, потом сказала:
— Всем плохо, Гарри. Закон должен защищать всех. Он должен применяться ко всем одинаково.
Я вздохнул и переключил внимание на дорогу. Несколько минут я крутился по городу, чтобы убедиться, что за нами никто не тащится, а потом развернулся назад к дому Майкла.
— Ты принимаешь желаемое за действительное, Мёрф, и ты это знаешь. Адвокаты Марконе любят такие штучки.
— Закон не совершенен, — ответила она спокойно. — Но это не значит, что мы не должны пытаться заставить его работать.
— Сделай мне одолжение, — сказал я.
— Какое?
— Зажми нос, чтобы получился филадельфийский акцент, и скажи: «Я — закон»[41]
Мёрфи фыркнула и покачала головой. Я бросил на нее быстрый взгляд. Лицо побледнело от боли, глаза казались стеклянными, левая рука была замотана чем-то, что было похоже на полосы, оторванные от футболки Молли.
Я глянул в зеркало заднего обзора. Под зимним пальто на моей ученице был только зеленый лифчик. Она обняла Мыша обеими руками и уткнулась лицом в его запорошенный снегом мех.
— Эй там, сзади, — позвал я. — Вы не пострадали?
Мыш зевнул, но Молли всего его ощупала.
— Нет. Мы оба в порядке.
— Круто, — сказал я и быстро глянул через плечо, чтобы улыбнуться Молли. — Отличная была завеса. И как быстро! Ты молодец, кузнечик.