Мыш внезапно остановился.
Я тоже. Я не стал оглядываться вокруг. Вместо этого я сосредоточился на псе.
Уши Мыша дергались как индивидуальные радарные тарелки. Его нос дрожал. Одна лапа была поднята, но пес только неопределенно оглядывался вокруг.
— Лэсси[46] унюхала бы что-то конкретное, — сказал я ему. — Она дала бы ясное, краткое предупреждение. Один гав для граффов, два гава для Никелевых голов.
Мыш кинул на меня укоризненный взгляд, опустил лапу, отступил и чихнул.
— Он прав, — сказал Майкл спокойно. — Кто-то наблюдает за нами.
— Что за фигня? — пробормотал я, глядя вокруг. Я ничего не видел. И мои высоко настроенные любознательные инстинкты ничего не видели. Я очень не люблю чувствовать себя подобно Хэну Соло[47] в мире джедаев. — Я, как предполагается, сам джедай, — пробормотал я громко.
— Что? — спросил Майкл.
Огни станции потухли. Все вместе. В одно и то же время.
Аварийные огни, которые, как предполагается, должны включиться в такой ситуации немедленно, не включились.
Около меня шелестело пальто Майкла и что-то щелкнуло несколько раз. Видимо, он пытался включить свой фонарь, и, видимо, тот не работал.
Это было очень нехорошо. Волшебство может конфликтовать с технологией, это так называемый эффект Мёрфи: «Все, что может пойти не так, как надо, имеет тенденцию идти не так, как надо». Однако этот эффект не ведет себя предсказуемым или однородным способом. Он не мог погасить свет, и аварийные огни, и фонарь, имеющий питание от батареек, все вместе в одно и то же время.
И я не знал, отчего бы так могло случиться.
— Гарри? — спросил Майкл.
Мыш прижался к моей ноге, и я почувствовал предупреждающее рычание, вибрирующее в его груди.
— Правильно говоришь, Косматый, — сказал я своему псу. — У меня тоже плохое предчувствие насчет этого.
Глава 23
Где-то рядом закричали люди.
Я нашарил амулет у себя на шее, вытащил его, и направил в него волю, вызывая свет.
И ничего не случилось.
Я уставился бы на свой амулет, если б мог его увидеть. Я просто поверить не мог, что это не работает. Я встряхнул ожерелье, обругал его и поднял снова, направляя в амулет еще больше моей воли.
На мгновение он замерцал сине-белыми искрами, и все.
Мыш издал более громкое рычание, то, которое я слышу только, когда он идентифицирует реальную угрозу. Кто-то приближался. Мое сердце резко подпрыгивало, иногда оказываясь прямо в горле.
— Я не могу вызвать свет! — сказал я срывающимся голосом.
Застежка-молния звякнула в темноте рядом со мной, сталь скользнула по стали, и зазвенела, как мягко нажатый звонок.
— Отец, — мягко пробормотал голос Майкла, — нам нужна твоя помощь.
Меч вспыхнул белым светом.
Около дюжины существ совсем рядом с нами, присели и закричали.
Я раньше никогда никого похожего не видел. Они были около пяти футов высотой, но приземистые и толстые, с как бы резиновыми мускулами. Выглядели они более-менее похожими на бабуинов, где-то между чистым четвероногим животным и двуногим, с неприятно торчащими когтями, длинными, тягучими хвостами, и массивными плечами. Некоторые из них держали грубо обработанное оружие: дубинки, топоры с каменной головкой, и ножи с каменным лезвием. Головы их были похожи на обезьяньи, и черная кожа обтягивала напряженные мускулы и кости. У них были уродливые, похожие на акульи зубы, настолько негабаритные, что можно было видеть, где они порезали свои собственные губы и…
И у них не было никаких глаз. Где должны бы быть глаза, была только чистая, впалая кожа.
Они закричали от боли, когда свет от меча Майкла упал на них, и отшатнулись назад, как будто сожженные внезапным пламенем — и если внезапный, сильный запах тления, который заполнил воздух, что-нибудь означал, так оно и было.
— Гарри! — крикнул Майкл.
Я знал этот тон голоса. Я присел так быстро и низко, как только мог, и едва я это сделал, как Амораккиус пронесся через место, где только что была моя голова, и врезался в прыгнувшую фигуру одного из существ, которое собиралось приземлиться на моей спине.
Существо упало недалеко от меня и растянулось на полу, сраженное. Его кровь превращалась в сине-белый огонь, и он бил струей из раны.
Я уставился на Амораккиус. Кровь шипела на лезвии меча, как жир на горячей неглубокой сковороде.
Железо.
Эти существа были фейри.
Я никогда не видел их раньше, но я читал их описание, когда пытался идентифицировать граффов. Учитывая, что эти бестии были фейри, я понял, кто это такие.
— Хобы! — крикнул я Майклу, вытаскивая оружие из кармана пальто. — Это — хобы!
После этого у меня не было времени разговаривать. Несколько хобов вокруг нас успели оправиться от шока внезапного освещения и бросились вперед. Мыш зарычал и столкнулся с одним из них в воздухе. Они покатились по полу в путанице сверкающих зубов и конечностей.
Следующий хоб прыгнул ко мне с каменным ножом в узловатой руке. Я ускользнул с линии его прыжка и двинул его в лицо рукоятью пистолета. Сталь разбила слепое лицо хоба, опалила плоть и разбила зубы. Хоб закричал от боли, и отлетел, врезавшись в одного из своих товарищей.
— С богом! — проревел Майкл. Я почувствовал, как его лопатки наткнулись на мои, и свет от его меча качался и вспыхивал, сопровождаясь криками хобов.
Хоб, борющийся с Мышом, прижал огромного пса к полу и навалился на него, обнажив клыки.
Я шагнул к ним, сунул револьвер ему в лицо, и с криком «Отпусти моего пса!», начал стрелять. Я не был уверен, что сильнее навредит хобу — пули или небольшие вспышки света от выстрелов. В любом случае, получилось неплохо, этот тип бросился прочь, Мыш вскочил на ноги, все еще полный сил и задора. Я схватил его за холку и потащил назад за собой, пока снова не почувствовал спиной спину Майкла.
Хобы ушли в тень, но я все еще мог слышать их вокруг нас. Меч Майкла был настолько ярок, что можно было видеть потолок далеко наверху, но вокруг он распространялся только футов на двадцать, этого было достаточно, чтобы не давать хобам прыгать на нас, но не более того.
Я все еще слышал крики, разносящиеся по станции. Я слышал, как стреляло оружие меньшего калибра, чем мой 44-й, это были быстрые панические выстрелы. Кто бы ни делал это, по-видимому, он стрелял вслепую в темноту. Адские колокола, это превращалось в реальный беспорядок, нам надо было сделать что-нибудь, причем быстро.
— Нам нужно уйти с открытого пространства, — сказал я, думая вслух. — Майкл, давай продвинемся к кассам.
— А ты не можешь очистить путь? — спросил Майкл. — Я бы тебя прикрывал.
— Я ничего не вижу в этом дерьме, — сказал я. — А здесь есть другие люди. Если я начну бить вокруг вслепую, я могу убить кого-то.
— Тогда держись ближе, — сказал Майкл. Он начал продвигаться, держа меч высоко над головой, готовым обрушиться на голову кого-нибудь достаточно глупого, чтобы прыгнуть на нас. Мы миновали двух мертвых хобов, оба они были покрыты синим пламенем, которое давало очень мало света, но пожирало тела с жадной скоростью. Я услышал шкрябанье когтей по полу и крикнул.
Хоб, вооруженный парой каменных топоров, ворвался в свет святого меча. И Майкл начал действовать. Темный фэйри бросил один из топоров в Майкла. Мой друг отбил его в сторону презрительным щелчком меча, и встретил хоба горизонтальным ударом, который разбил его второй топор и разрубил его туловище до самого хребта. Хоб упал, извергая пламя, и Майкл отшвырнул падающее тело прямо на его приятелей, заставив их на мгновение разбежаться и выигрывая для нас еще двадцать футов.
— Здорово, — сказал я, держась ближе, и пытаясь наблюдать за качающимися тенями вокруг нас. — Долго тренировался? Шикарно смотрится.
Зубы Майкла блеснули в быстрой улыбке.
— Знаешь, разговор дает этим существам неплохие возможности, — Он прервался, и Амораккиус щелкнул перед моим лицом, отклоняя летящий каменный нож. — Целились в тебя, — продолжал он.
Я и мой большой рот. И я закрыл его на оставшуюся часть пути к кассам.
Потом я повел Майкла вокруг стойки и почти споткнулся о тело раненного человека в деловом костюме. Он издал сдавленный крик боли и схватился за кровавое пятно внизу на ноге. Из раны торчал сломанный кусок каменного лезвия.