Люччио издала короткий смешок.
— Виктория была британка, — сказала она. — Я итальянка.
— Это разница, да? — спросил я.
— Да, немного, — ответила она. — Знаешь, когда я была молода, я позировала многим живописцам и скульпторам. — Она отвернулась и стала мыть шею, продолжая говорить. — Ммм. Хотя это было в моем настоящем теле, конечно.
Ну, да. В том, которое было украдено безумным некромантом, оставив ум Люччио надолго пойманным в ловушку нового тела. Кстати, в самом деле прекрасного, здорового, молодого тела.
— Я не вижу, почему бы тебе не сделать то же самое в теле, в котором ты находишься теперь. Ну, для сравнения.
Она широко открыла глаза и осветила меня улыбкой, которая была радостной и совершенно девичьей.
— Спасибо. Я не хотела бы, чтоб ты меня неправильно понял. Я хотела воспользоваться твоим душем, после того, как нас облили этой грязной водой, но Архив спит на твоей кровати, и Кинкейд закрыл дверь. Он тоже отдыхает, и мне не хотелось бы, чтобы он вцепился мне в горло прежде, чем проснется. А ты спал, таким образом… — Она слегка пожала плечами.
Тени, которые огонь бросал на ее кожу, сложились в действительно интересную картинку, и я внезапно обрадовался всем одеялам, что навалили на меня.
— Как ты себя чувствуешь, ты в порядке? — спросила меня Люччио.
— Жить буду, — сказал я.
— Было очень галантно с твоей стороны осадить Кинкейда.
— Никаких проблем. Он — задница.
— И очень опасен, — сказала Люччио. — Я не полетела бы с ним, если б не видела, что он прошел через контрольно-пропускной пункт безопасности в Бостоне. — Она поднялась, уронила ткань в таз, и натянула свою рубашку, давая мне интригующее представление силуэта ее спины и талии на фоне света от камина.
Я вздохнул. Мгновение закончилось. Возвращаемся к делам.
— Почему ты приехала с ними? — спросил я.
— Для переговоров, — ответила она.
— Переговоров?
— Архив связалась с Никодимусом Архлеоне по поводу наших обвинений. Он согласился встретиться с нами здесь, в Чикаго, и обсудить вопрос. Ты — вызывающая сторона в этом случае, и я буду твоим секундантом.
Я заморгал.
— Ты? Моим секундантом?
Она закончила застегивать рубашку, повернулась ко мне и слабо улыбнулась.
— Обязанности выше самомнения. Относительно немногие из Стражей с достаточными способностями желали выступить в этой роли. Я подумала, что будет лучше, если ты будешь работать со мной, а не с Морганом.
— Именно поэтому тебе платят большие деньги, Кэп. Такая острая способность проникновения в суть людей.
— Да, и еще я очень хорошо умею уничтожать разные штуки, — сказала Люччио, кивая. Она повернулась к камину и взяла в руки небольшую деревянную коробку Гард с каминной доски. — Дрезден …
— Адские колокола, — выдохнул я, садясь. — Капитан, эта вещь опасна. Поставь ее. — Я спохватился, что говорю тоном чистой власти, к чему привык, работая с Молли и различными людьми, которых я встречал через Парасеть.
Она замерла и выгнула бровь, но только на долю секунды. Потом она аккуратно поставила коробку и отступила подальше от нее.
— Понимаю. Ты держал эту штуку, когда мы тащили тебя сюда. Видимо, ты не мог позволить ее потерять.
— Ну, да, — сказал я, — не мог.
— Я думаю, это объясняет, что ты делал на станции.
— Ну, да, — сказал я, — объясняет.
— Настоящее совпадение, — сказала она.
Я покачал своей головой.
— По моему опыту, рядом с Рыцарем Креста не существует такой вещи, как совпадение.
Она, нахмурившись, глядела на меня.
— Я очень долгое время принадлежу к конфессии. Больше столетия, фактически. Но не думаю, что Всемогущий задолжал мне какую-либо услугу.
— Неисповедимые пути! — заявил я самодовольно.
Она засмеялась.
— Я так понимаю, что ты с этим уже сталкивался?
— Постоянно, — сказал я.
— Хороший человек, — сказала она. — Тебе повезло, что у тебя такой друг.
Я нахмурился и тихо согласился:
— Да. Повезло, — и покачал головой. — Когда переговоры?
— Завтра в полдень. — Она кивнула на каминную доску. — Ты можешь сказать мне, что находится там?
— Вариант, — сказал я. — Если переговоры потерпят неудачу.
— Не думай об этом, Дрезден, — сказала она.
Я покачал головой.
Она уперла кулак в бедро.
— Почему нет?
— Дал слово.
Она мгновение рассматривала это. Потом кивнула и сказала,
— Как хочешь. Отдохни еще. Тебе нужно, — тут она прошла к моему диванчику, устало улеглась, и без слов свернулась под одеялом. Через несколько секунд она уже спала.
Я подумал, что надо хорошенько обдумать, что делать с коробкой Гард, и что, возможно, надо позвонить Майклу и Мёрфи, но усталость, которая внезапно меня сковала, сделала такой звонок невозможно трудным. Я поворочался немного, устраиваясь поудобнее, и опять стремительно упал в сон.
Последнее, что я заметил прежде, чем уснул, было то, что под всеми одеялами я полностью раздет.
И я был чистый.
Глава 27
— Я все-таки не понимаю, почему мне нельзя пойти, — сказала Молли, скрестив руки на груди.
— Ты помнишь, однажды ты говорила мне, как ты ненавидишь, когда родители в качестве ответа приводят цитаты из священного писания? — спросил я ее.
— Да.
— Ну, я так делать не буду. Потому что не знаю, поймешь ли ты цитату правильно.
Она закатила глаза.
— В общем, это о том, что лучший способ победить искушение — это избегать его.
— О, пожалуйста, — сказала Молли.
— Фактически, он прав, — сказал Томас, передавая мне плащ. — Серьезно. Я кое-что знаю об искушениях.
Молли кинула искоса взгляд на моего брата и вдруг покраснела.
— Прекрати это, — сказал я ему.
Томас пожал плечами.
— Ничем не могу помочь. Я хочу есть. Я недавно закончил прыгать с крыши на крышу, уклоняясь от команды трехфутовых психов с луками и стрелами.
— Эльфы, — пробормотал я. — Кто-то из команды Лета вызвал резерв. Интересно. Интересно, какая сторона начала это перетягивание каната.
— Всегда пожалуйста, — сказал Томас, не дождавшись моего «спасибо».
— Эй, — вмешалась Молли. — Мы можем вернуться к теме? Я знаю, как вести себя, Гарри. Это ведь, как предполагается, будет разговор, а не борьба.
Я вздохнул, поворачиваясь к ней. Беседа шла на кухне Карпентеров, в то время как все остальные готовились в мастерской. Томас прокрался сюда, чтобы отдать мне посох и плащ после того, как вечер проработал в качестве приманки.
— Кузнечик, — сказал я, — подумай сама, с кем мы собираемся говорить.
— Никодимус. Глава динарианцев, — сказала она. — Человек, который пытался убить моего отца и моего учителя, и приложил все усилия, чтобы засунуть демона в голову моего маленького брата.
Я заморгал.
— Откуда ты знаешь…
— Как обычно, подслушивала родителей, — ответила она нетерпеливо. — Если вы об этом, то я не испытываю желания поднять одну из его монет, Гарри.
— Я говорю не о твоем соблазнении, ребенок, — сказал я. — Я волнуюсь по поводу Никодимуса. Учитывая все, что происходит, я не хочу махать у него под носом дочерью Рыцаря Креста. Мы пытаемся избежать огромной борьбы, а не найти новые причины начать ее.
Молли продолжала пристально смотреть на меня.
— Эй, — сказал я, — как себя чувствует та домашняя работа, что я тебе давал?
Она все еще смотрела на меня. Этому она научилась у Черити, и у нее очень хорошо получалось. Но на меня Черити, бывало, еще хуже смотрела, таким образом, я был, можно сказать, привит. В полной тишине она повернулась и удалилась из кухни.
Томас хмыкнул.
— Что? — спросил я его.
— Ты действительно думаешь, что можно избежать борьбы?
— Я думаю, что не собираюсь вручать им члена семьи Майкла в качестве заложника, — сказал я. — У Никодимуса всегда есть кое-что в рукаве. — Пока я говорил, я удостоверился, что небольшой кинжал в кожаных ножнах все еще защищает меня. — Единственный вопрос — это, кто собирается начать музыку и где.
— А где встреча?
Я пожал плечами.
— Никто не знает. Кинкейд и Архив выбирают нейтральное место. Они уехали из моего дома рано утром. Сказали, будут звонить. Но я сомневаюсь, что это будет скоро. Я бы поставил на то, что Никодимус захочет что-нибудь в обмен на Марконе. Вот тогда он и сделает свой ход.