Это могло стать проблемой. Грузовик Майкла не мог припарковаться где-нибудь достаточно близко без того, чтобы его опознали, а это означало, что они с Саней будут от нас на расстоянии в две, возможно, даже в три минуты, если мы вообще сможем с ними связаться. То есть все равно, что на другой стороне мира, в котором введена жесткая конфронтация. Правда, это означало, что и плохие парни не смогут незаметно привлечь какую-либо помощь.
Если они пользуются автомобилями, конечно.
Cтакан наполовину полон, Гарри, стакан наполовину полон. Так или иначе, никому не выгодно сейчас вступать в борьбу. Независимо от того, что Никодимус будет делать после, он должен будет выдвинуть какие-то требования прежде, чем у него появится шанс надуть нас. Кроме того, учитывая то, что я видел Архив в действии, надо быть совершенно безумным, чтобы попробовать что-нибудь предпринять там, где она исполняет обязанности. Она не терпела ни малейшего пренебрежения к своей власти.
Самая близкая улица была расчищена городскими грузовиками, но не было никаких мест для парковки автомобилей, и лишний снег с улиц сформировал с обеих сторон дороги маленькие горы.
— Похоже, придется идти пешком, — сказала Мёрфи спокойно.
— Поезжай вокруг. Они здесь содержат животных круглый год, — сказал я спокойно. — И каждый день их нужно кормить. Где-нибудь протоптана дорожка.
— Возможно, они дают животным проголодаться во время шторма, — предположила Гард. — Мало кто попрется сюда в такую погоду за такую зарплату.
— Океанографией занимаются не за деньги, — сказал я. — И можешь быть уверена, работу с дельфинами и китами выбирают не для большой зарплаты и служебной машины. — Я покачал головой. — Они любят их. Кто-то ходит туда каждый день. Они должны оставить следы.
— Вон там, — ткнула рукой Мёрфи. В самом деле, кто-то уже прорубил узкий проход в снеговой насыпи у дороги и расчистил пешеходную дорожку. Мёрфи приткнулась у края дороги, оставив дюйм между дверями автомобиля и стеной снега. Если кто-то приедет, двигаясь слишком быстро, он разобьет нафиг нашу Кэдди, но с другой стороны, какие у нас были варианты?
Все мы выбрались из автомобиля со стороны водителя в бледный свет дня. Люччио и я задержались, чтобы надеть серые плащи Стражей. Плащи выглядят круто и все такое, но они не подходят для поездки в автомобиле. Люччио застегнула пряжки на профессионально оснащенном кожаном поясе, который держал меч на ее левом бедре, а кольт на правом.
Мой 44-й вернулся в карман плаща, и вес одежды и оружия чувствовался очень приятно. Ветер подхватил оба мои плаща и почти свалил меня с ног, пока я снова не прижал их поближе к телу и не взял под контроль. Хендрикс, бесстрастный и огромный в его темном практичном зимнем пальто, прошел мимо меня с маленькой улыбкой.
Хендрикс пошел первым, а мы следом за ним, если только это можно было великодушно назвать следом. Просто снег доходил нам не до груди, а всего лишь только до колен. Это был длинный, холодный путь до Аквариума, и затем вокруг всего здания, где снег при помощи ветра с южной стороны достиг действительно впечатляющей высоты. Ветер, налетающий со стороны замерзшего озера, ощущался прибывшим прямо из космоса, и все, кроме Гард, съежившись, продирались сквозь него. След привел нас к служебной двери на противоположной стороне здания, язычок замка на ней был зафиксирован клейкой лентой, позволяя ее открыть.
Хендрикс открыл дверь, я заглянул внутрь и бросил быстрый взгляд вокруг. В здании было темно под удушающим покровом снега, только тускло светились несколько наборов ночников на стенах. Я никого не увидел, но еще некоторое время тянулся чувствами в здание, ища любое потаённое присутствие или враждебную магию.
Ничего.
Но небольшая паранойя никогда не повредит в такой ситуации, как эта.
— Капитан, — сказал я спокойно, — что ты думаешь?
Люччио продвинулась мимо меня и изучила зал, ее темные глаза тревожно двигались взад и вперед.
— Кажется, чисто.
Я кивнул, сказал, «Извините,» и прошел в дверь с чувством ужасного разочарования. Я очень тщательно отряхнул снег со своих ботинок и джинсов, все другие вошли после меня. Я прошел дальше в зал, напрягаясь, чтобы ощутить любое приближение, потом послышались мягкие шаги, и две-три секунды спустя, в дальнем углу появился Кинкейд. Он снова был одет в свою обычную черную одежду, солдатские штаны, и охотничий жакет поверх бронежилета, и на его теле было достаточно оружия, чтобы снабдить оборудованием террористическую ячейку, или техасскую ядерную семью.[62]
Он слегка вскинул подбородок, приветствуя меня.
— Сюда, пожал… — Его глаза сосредоточились позади меня и голос затих. Он смотрел поверх моего плеча в течение секунды, потом вздохнул и сказал мне, — Ей нечего тут делать.
Я почувствовал, что мои брови поднялись. Рот непроизвольно растянулся в ухмылке. Я немного наклонился к Кинкейду и пробормотал:
— Скажи ей сам.
Его пристальный взгляд переместился с Мёрфи на меня. Менее вежливый человек, чем я, возможно, назвал бы его выражение кислым. Он побарабанил большим пальцем по рукояти оружия и спросил:
— Она угрожает вызвать полицию?
— Понимаешь, тут такая забавная штука, она давала клятву защищать город и граждан Чикаго вполне серьезно. Ну, как будто ее обещания для нее что-то значат.
Кинкейд скривился.
— Я должен обсудить это с Архивом.
— Не будет Мёрфи, не будет встречи, — сказал я. — Передай ей, что я так сказал.
— Можешь сам ей сказать, — проворчал убийца.
Он повел меня через залы Шедда к Океанарию. Там была, вероятно, самая популярная выставка — очень большое старое полукруглое здание, содержащее крупнейшие внутренние водные выставки в мире. Его внешнее кольцо выставок содержало множество действительно огромных бассейнов, содержащих миллионы галлонов воды и кучу дельфинов и тех небольших белых китов, названия которых я никогда не могу запомнить. Что-то похожее на икру. Белуга, белуха… Там были скалы и деревья, воздвигнутые вокруг внешней стороны бассейнов, полные мха и прочих растений, и всего, что придает сходство с Тихоокеанским Северо-Западом. Хотя я вполне уверен, открытым трибунам, где аудитория может поражаться китам и дельфинам (которые покажутся на звук аплодисментов и сделают свои обычные ежедневные осмотры здоровья для своих тренеров), абсолютно наплевать на Тихоокеанский Северо-Запад. Я думаю, что они родом из Флориды.
Пара дельфинов неслась к нам в воде, высовывая головы наружу, чтобы нас рассмотреть. Один из них издал не очень мелодичный чирикающий звук. Другой дернул хвостом и расплескал воду на дорожку, где мы шли, обычные веселые забавы. Они не были каким-то особо привлекательным видом дельфинов. Они были обычными дельфинами, которые не столь симпатичны и не выступают по телевидению. Возможно, они отказались посетить пластического хирурга. Я поднял кулак к ним. Приветствую.
Кинкейд посмотрел на пустую трибуну и сморщился.
— Она должна была сидеть здесь. Черт возьми.
Я вздохнул и повернулся к лестнице, ведущей вниз.
— Она может быть Архивом, но она все-таки еще ребенок, Кинкейд.
Он, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Да?
— Да. Дети любят симпатяшек.
Он поднял бровь.
— Симпатяшек?
— Пошли.
Я повел его вниз.
На более низком уровне Океанария есть внутреннее кольцо выставок, там можно увидеть разных пингвинов и — обратите внимание — морских выдр.
Я хочу сказать, смотрите, морские выдры. Они открывают морские ушки[63] об скалу, и плавают на спине. Можно ли быть симпатичнее, чем эти маленькие, ворсистые, плавающие игривые существа с большими, мягкими карими глазами?
Мы нашли Иву именно там, она стояла как раз перед выдрами, одетая намного более тепло и практично для этого времени, и с маленьким рюкзаком. Она смотрела, как две выдры гонялись друг за другом по вольеру, и улыбалась.
Кинкейд резко остановился, когда увидел это. Я было двинулся мимо него посмотреть, что там делается, но он буквально выстрелил в меня взглядом. Он убил бы меня, если бы я попытался побеспокоить ее, и мое мнение о нем значительно повысилось. Я отодвинулся назад и стал ждать. Вреда от этого не будет, пусть девочка немного посмотрит на выдр.